Альфа Центавра
Шрифт:
У меня и форма есть.
— А вы не судья?
— Ну-у, я так, я могу найти себе подмену. Кстати, я не спросила: сколько приз за первое место?
— Ну-у, — тоже сказал Нази, — до первого места еще далеко, можно сказать, как раком до неба. Между тем, Ника Ович и Кали продолжили бой за рингом, прямо в проходе между креслами.
— Только дайте мне кто-нибудь перчатки! — крикнула Кали. И дали, сама Ника, сняла правую отдала ей, предварительно, предложив одному зрителю помочь ей, как она выразилась:
— Развязать
— Давайте будем считать, что бой ведется в Свободном Стиле, — сказал главный судья Амер-Нази, — тогда не придется останавливать бой, у нас э-э…
— Где? — усмехнувшись спросила Агафья Учительница. Одиссей промолчал, думал, что так дольше никто не поймет, кто он такой. Хотя и так все уже предполагали, что из разведки Белых. Но сомневались, а сомневающийся — считай уже и не знает ничего. Почему?
Потому что думали:
— Зачем Белым шпион, если здесь и так, как сказал Лева Задов, сопровождавший Нику Ович:
— Их есть у меня. — В переводе на Русский Обычный:
— А разве другие Белые не шпионы, разве война еще не объявлена? — Но в том-то и дело, что многие считали, что, да, еще неизвестно, будет ли война Между Белыми и Зелеными. И следовательно, думали, что ставки:
— На Царицын, — или:
— Оборона Царицына, — это только предварительная договоренность в случае начала войны. Но! Но не Некоторые знали, что война была объявлена еще на Альфе Центавра, и она, значит, не только будет, а уже идет. И еще одна война, междоусобная, уже шла, а некоторые считали, что она только должна еще начаться, точнее:
— Может начаться. Хотя тоже было известно, что она идет. Это война между Майно и Волхвом. Вильям Фрей пока что был в тени, а именно:
— Стоял за спиной Василия Ивановича в качестве секунданта. Амер-Нази не считал себя человеком Волхва, он решил воевать самостоятельно, но воевать. Вопрос, что поставить против Бриллианта Сириус, брошенного ему в лицо Майно. Сибирь? Далеко, да и так уже некоторые считают ее своей. Говорят, Волхв продал ее Инопланетянам за право жить честно и благородно, имеется в виду:
— Без неизбежной войны с пришельцами Альфы. Что собственно у меня есть?
Между тем бой начался снова. Хотя, как Продолжение, потому что Василию было засчитано полпобеды, Вазари. Ибо было принято решение:
— Дзюдо, — но в боксерских перчатках.
— По настоятельной просьбе зеленой, в том смысле, что красной стороны.
— Странно, — сказал Василий Иванович, — ведь я люблю Дзюдо.
— А тоже, — ответила Ника Ович. — Но, — она постучала перчаткой по канату, — им не объяснишь.
— Хорошо, что пока не разрешают бить ногами, — сказала со смехом Агафья за судейским столом,
— Она, чё, в натуре, клеится? — Он уже успел собрать о ней информацию, сидя за столом. Хотя, возможно, она недовольна его поведением. Надо узнать:
— Рада, что из жен перешла в отряд телохранительниц, или наоборот? Он повторил вслух слово Телохранительница:
— Может она решила грохнуть его за измену в решающий момент? — Что-то мне знакомое, так-так. Где это было, Ромео и Джульетта?
Тристан и Изольда? Король Артур и Гвиневера? Надо подумать. И кстати, есть ли у меня заместитель, хотя бы по культуре. Надо найти.
— Первый раунд! — гаркнула красивая и очень сексуальная девушка, появившись, как Deus es machine на ринге.
— Мы заказывали? — спросил он у Одиссея, но тот только что-то промычал. — Тоже, скорее всего, засланный казачок, — подумал Нази, ибо нормальные местные люди должны разговаривать.
— У нас за это заплачено? — спросила и Агафья, как будто не слышала, что Амер-Нази сам ничего не знает. Но он ответил:
— Наверно, если она вышла, так бы, кто полез в одном купальнике на всеобщее обозрение, тем более мне показалось, — он поправил пенсне, хотя оно было с обычными стеклами: для понта, — кажется она была без лифчика, нет? Все промолчали, так как, да, видели, но почему-то — сами не знают почему — посчитали это нормальным явлением, как на нудистском пляже.
— Здесь еще хуже, — как сказал один нудист из зала, там хоть не дерутся, а здесь сплошь и рядом тока этим и занимаются. Василий по запарке, в том смысле, что только что говорили об этом, ударил Нику ногой в ляжку, да так удачно, что чуть не сломал ей ногу.
— Пардон, — подтвердил он свое намерение, — тока говорили об этом, а я сделал наоборот. Просто засела в голове мысль:
— Нохги, нохги! это в бильярде, если кто забыл нельзя отрывать их от земли, и… и неконтролируемая информация автоматически перешла на удар ногой. Но ведь не в лицо, правда?
— Я не против, — ответила Ника, — но учти: один удар за мной.
— Хорошо, в любое время.
— Вот именно, даже не жди, я все равно ударю, когда ты не будешь ожидать. А судьи посовещавшись решили не вмешиваться.
— Только еще хуже будет, — сказал Амер.
— Согласна. Но Одиссей на этот раз промычал:
— Надо бы снять с него хотя бы пол Вазари.
— Пол Вазари? — переспросила Агафья, бывшая фаворитка Майно. И добавила: — Это сколько?
— Оставим ей Кока.
— Кока-колу я люблю, — сказал Амер-Нази, — пробовал в Америке.
— Это японская.
— Тем не менее, надо оставить Юко, — сказала Агафья Учительница. Одиссей промолчал, видимо, чтобы сойти за умного, как решил Нази, а сам он даже неожиданно для самого себя ляпнул: