Альфа и Омега
Шрифт:
— Что мы тут делаем? — отчего-то шепотом спросила я, вжимаясь в его бок и отчетливо различая скрежет маленьких коготков по бетонным конструкциям. Крысы или летучие мыши? На самом деле я не хотела знать.
— Я не хотел идти по прямой. Там… территория не самых приятных ребят, а у меня нет желания и настроя сейчас выяснять с ними отношения, — ответил он, перебираясь через поваленную балку и потом подавая мне руку, когда я последовала за ним. Этот маленький жест вызвал волну тепла в моей душе, и, переплетшись с ним пальцами, я больше его не отпускала.
— Я иногда чувствую себя той девочкой, что свалилась
— Кролик? — фыркнул Йон, прыжком перемахивая через очередную лужу и дергая меня за собой. — Я предпочитаю кого-то побольше и пострашнее. И уж точно не белого и пушистого.
— Черного? — улыбнулась я, памятуя о его любимом цвете в одежде. А когда вспомнила о том, как мысленно сравнивала его с большим котом, остальное додумалось само. — Будешь пантерой, значит.
— Черная пантера и рыжая лиса. Интересное сочетание, — усмехнулся он. Думаю, за лису следовало сказать спасибо моей ушастой толстовке — сравнение так и напрашивалось, тут не поспоришь. — Не думаю, что тебе следует попадать в центр этого лабиринта, маленькая омега, — внезапно добавил он.
— Я бы… хотела верить, что у меня и правда есть выбор, — вздохнула я, качая головой. — Но если судьба в самом деле существует и все это… не просто так, то, боюсь, мой путь ведет как раз туда.
Альфа недовольно мотнул головой и сплюнул сквозь зубы, словно бы в красках вообразив себе, что ожидает меня в конце пути. Я же пока смутно это представляла, но даже того, что я успела увидеть за последнюю неделю, было достаточно, чтобы понять — в сердце лабиринта меня ждет чудовище. Возможно, что с головой быка, но скорее с клыками и когтями.
Мы миновали бывшую стройплощадку без приключений, и таксофон, к которому Йон меня вел, оказался буквально в квартале от нее. И уже там, взяв в руку трубку и кинув в щель для монеток немного мелочи, я вдруг оказалась придавлена к месту неожиданным и страшным осознанием — я не помнила номер Джен.
Все это время мне в голову и мысли о таком не приходило. Я настолько привыкла, что все номера сохранены в памяти моего смартфона, что возможность связаться с кем-то посредством телефона на подсознательном уровне была у меня связана с наличием номера априори. Я почувствовала себя невероятно глупой — лицо обожгло румянцем, а колени ощутимо ослабели, из-за чего я была вынуждена привалиться боком к стенке телефонной будки. Наверное, хорошо, что тусклого света внутри нее было недостаточно, чтобы в подробностях разглядеть, насколько она была грязная.
Я увидела, как на лице Йона за мутным стеклом снаружи проступило сперва удивление, а затем словно бы легкое недовольство, словно он не понимал, чего я медлю. Я была почти готова сдаться и повесить трубку, но в последний момент решила попробовать кое-что другое. У меня не было никаких гарантий, что фокус сработает, но выбора все равно не оставалось. Поэтому, снова обратив взгляд к кнопкам с цифрами, я набрала номер, единственный который знала наизусть без запинки — свой собственный.
Мой смартфон был оставлен мною дома в рабочем состоянии, и если я знала Джен настолько хорошо, насколько мне думалось, она должна была держать его под рукой
— Алло? — раздался напряженный голос на том конце провода. — Кто это?
— Джен. — Облегчение, затопившее меня, было таким сильным, что я едва не расплакалась. Из-за этой неожиданной проблемы с номером я совсем забыла о том, почему вообще собиралась ей звонить. Значит, это действительно был просто глупый сон и ничего больше. Слава Зверю.
— Хани? Хани, это правда ты? — Я могла поклясться, что слышала, как она подскочила с дивана, на котором сидела. — Где ты? Хани, ради Зверя, я тут с ума схожу!
— Что они… тебе сказали? — осторожно спросила я, не представляя даже, с какого конца начинать распутывать этот клубок. Как и то, как много я вообще могла ей сообщить.
— Они не особо говорили, больше спрашивали… — Потом, перебив саму себя, она резко перешла в наступление: — Хана Росс, твои выкрутасы стоили мне кучи новых седых волос! Немедленно отвечай, где ты, и я за тобой приеду.
Все та же старая добрая Джен. Мы говорим меньше минуты, а она уже командует мной, но делает это так мило и с таким искренним волнением, что я просто не могу воспринимать это иначе как с улыбкой.
— Я в безопасности, Джен. Тебе не о чем волноваться. Вообще это я за тебя беспокоилась, поэтому и решила позвонить. Ты в порядке?
— Я? Да, я… Хана, ты с ним, да? — Голос ее стал строже. — С этим маньяком?
— Да. — Я решила, что тут лучше сказать правду. В конце концов Йона она хотя бы немного знала и могла быть уверена, что он меня не обидит. Наверное. — Он спрятал меня от них. Мы… Я не могу сказать всего, потому что не знаю, но… В Церкви творится что-то неладное. Они хотели запереть нас и… Джен, они точно ничего тебе не сделали?
— Откуда ты звонишь? Хани, это все… это все слишком, понимаешь? Нам нужно встретиться. Я должна убедиться, что ты в порядке. Ты ведь… ты обманула меня, маленькая засранка. Горный монастырь! Надо же было повестись на такое! — Словно бы только что осознав это, альфа повысила голос, и в нем теперь звенела ненадуманная обида.
— Джен, я не могу… — Я покосилась на Йона за пределами кабинки, который сейчас не смотрел на меня. — Это может быть опасно.
— Послушай, Хани, — она понизила голос. — Они действительно говорили не так много, но кое-что я услышала. Кое-что, что может быть важным. Но… но это не телефонный разговор.
— Джен, я не хочу втягивать тебя в это, — напрасно попыталась воззвать к ее здравому смыслу я. Внутренний голос — отчего-то сейчас говоривший с интонациями Йона — велел мне просто повесить трубку и закончить на этом. Потому что я убедилась, что она в порядке, а она убедилась, что ее лучшая подруга — врунишка, каких поискать. На этом вполне можно было распрощаться. Но я медлила. У меня не хватало сил вот так все оборвать. Пока я слышала ее голос, со мной словно бы говорила моя прежняя жизнь — из тех, что протекают в теплых ночных окнах, наполненных светом. А здесь были только холод и темнота. И тот, кто все равно не был моим, как бы сильно я этого ни хотела.