Альфа Кассиопеи
Шрифт:
Когда Марков посадил машину в Анадыре и хотел закурить папиросу, он долго чиркал спичками и не мог унять дрожь в руках…
В кабинет командира отряда набились летчики. Всех интересовали подробности.
У окна секретарь окружного комитета партии разговаривал с начальником Анадырской экспедиции.
Марков подошел поближе.
— Нет, не то чтоб неизвестно, Петр Иванович, — говорил Караваев, — но абсолютно точно не знаем. Наиболее верное предположение: резкое оседание берега горного озера Пигитын. В этом районе велись взрывные работы. Большое
— Вот и Марков, — перебил его секретарь.
Они подошли к летчику.
— Так вы говорите, начальник партии остался? — переспросил секретарь. — А как вода? Не затопит площадку?
— Думаю успеть. Вот заправят машину…
Марков размял папиросу и ждал, когда спичку зажжет начальник экспедиции. У него дрожали руки, и он не хотел, чтоб кто-нибудь это видел.
— Посадка трудная. Сопки, и места мало, — сказал Марков.
— Послушай, Андрей.
Это командир авиаотряда Петров. Он неслышно подошел сзади и негромко:
— Может быть, хватит, а? Пятый рейс ведь.
Марков резко повернулся к нему.
— Устал говорю… Да и санитарная норма вышла.
Марков сощурившись посмотрел на командира отряда.
— Пусть Виноградов слетает, — продолжил Петров.
Виноградов… Марков знал, что Виноградов слетает, и именно он слетает, что только они двое в отряде могут посадить машину в этом дьявольском месте, что он, Марков, очень устал, а боль в груди все злее царапает сердце, он знал, что лететь надо Виноградову, который стоит вон там, у двери, опершись плечом о косяк.
— Это что, приказ? — спросил, плохо скрывая нарастающее раздражение:
— Послушай, Андрей.
Командиру отряда очень хотелось, чтобы Марков снова сел в левое кресло машины, и в то же время слово «приказ» произнести не мог.
— Что ж… лети, — сказал он.
И потом он старался никогда не вспоминать об этом. И всегда помнил.
— Пошли вниз, Паша, — говорит Марков.
Второй пилот кивает головой.
Сверху особенно заметно, как сократились размеры островка, где остались четыре геолога и камни. Ради них пришли в это проклятое место люди.
«Видно, клад свой нашел», — подумал Марков о рыжебородом начальнике, и ему показалось, что он отсюда различает его синие-синие глаза, про такие чукчи говорят — будто это небо сквозь голову видно.
Такие глаза были у Саши, такие они у Юрия…
Марков мотал головой, словно отгонял надоедливую муху.
Внимание!
Он выпускает закрылки, уменьшая скорость машины. Вон ребята стоят. Заждались.
И самолет бросает вправо. Марков выправляет машину. Снова заносит. Боковой ветер. Откуда взялся ветер…
— Осторожно! — кричит второму пилоту. Какая маленькая площадка. И совсем некстати этот порывистый ветер.
Теперь все это от него, Маркова, зависит, от его опыта и силы.
Самолет лихорадит. Счет идет на секунды. Доли секунды!
Он
И время для посадки упущено…
— Иду на второй круг, — он с трудом говорит эту фразу. Руки слабеют. Кажется чугунной голова, ноги будто ватные. А садиться надо. Вон они стоят, бородатые парни.
Марков смотрит на второго. Пилот побледнел, но держится спокойно. Дать посадить ему? Нет, не сможет. Вот Юрий… Тот бы смог. Эх, Юрий…
Идет на посадку машина. И людям, стоящим внизу, кажется, что не летит, а падает она, неудержимо падает на землю.
И она упала.
Разве можно считать посадкой те тридцать-сорок метров, которые позволил Марков пробежать машине?
Но старый летчик не знал, что у края площадки вода размягчила тундру, и машина с размаху уткнется в землю, скапотирует и застынет так с задранным к небу хвостом.
22
Начальнику Анадырьской комплексной геологоразведочной экспедиции Караваеву.
Самолет АН-2 зпт пилотируемый летчиком Марковым зпт потерпел аварию при посадке тчк Командир самолета погиб зпт второй пилот тяжело ранен тчк Оборудовали новую площадку зпт где стояли палатки тчк Ждем транспорта тчк
Начальник партии Радионов.
23
Начальнику Чивизкской партии Радионову.
Вам вылетает самолет АН-2 тчк Летчик Виноградов тчк Готовьтесь встрече тчк
Начальник экспедиции Караваев.
24
Вагон встал, двери зашипели, открылись, Юрия толкнули в спину, он подумал, что выходить на следующей, но сзади напирали торопящиеся москвичи, а он не спешил и потому вышел посмотреть станцию, ее еще не было, когда приезжал в Москву в прошлый раз.
Он оглядывался, пытаясь определить, чем же отличается станция от других. Ее сделали по современной моде, без излишеств, глаз не задерживался на деталях, разве только буквы в названии были другими, и Юрий подумал, что экономия — хорошее дело, но метро в Москве не только средство передвижения…
Ему захотелось узнать, что у него над головой, и Виноградов направился к эскалатору. Люди с поезда уже поднялись, а новых пока не было, эскалатор опустел, и только сверху Тоненьким ручейком наполняли станцию пассажиры.
Он стоял, положив руку на резиновый поручень, который опаздывал и отставал, и руку приходилось переносить вперед.
Навстречу опускались люди, женщины и мужчины, старые и молодые, с портфелями и сумками, каждый со своими заботами, радостями и болячками. Все они торопились, где-то их ждали любимые жены и сварливые тещи, дети, любовники, небритые мужья и заставленные низкой мебелью малогабаритные квартиры.