Альфа-ноль
Шрифт:
Ведро под одной рукой, а другая ухватилась за уголок разодранного мешка, накинутого на здоровенную клетку со светляками. Она должна висеть на углу крепости, но я решил, что если переместить её метров на десять, ничего страшного не случится. К тому же именно в это время происходит пересменка в главной башне, следовательно, глазастым наблюдателям некоторое время будет не до меня и моих тактически замыслов. Да и эта часть фактории располагается частично в мёртвой зоне. Не зря же именно здесь я решил дать Карасям главный бой.
Начало сражения со своей позиции я
Сидеть во мраке молча - это занятие не для них. Переговариваются о чём-то, убивая время беседой. И за своими словами не слышат, как к ним коварно подкрадывается тот, для кого полной темноты не существует.
И в руках у него страшное оружие.
Глаза диверсанта безошибочно выделяют главнокомандующего вражеской армией. Шаги становятся короче и вкрадчивее. Вот уже он так близко к цели, что противники начинают нехорошо морщится, ещё не понимая, что почуяли запах своего разгрома.
И вот, будто кинжал из-под плаща, из мрака наносится ошеломляющий удар.
Ну, то есть, не совсем удар. Может маленько и стукнуло, тут ведь идеально всё рассчитать сложно. Но вообще предполагалось обойтись без серьёзных физических травм.
Моральных это ограничение, разумеется, не касается.
Я насторожился, расслышав где-то вдали по проходу, который вёл вдоль стены, непонятную возню. Похоже, процесс начался.
А затем в темноте послышался неописуемый крик. В одном мощном звуке слились безумная ярость, непонимание, страх и невыносимое отвращение в сочетании с великой обидой на несправедливость бытия. Удивительно, как много пытается поведать миру человек, после того, как стаскивает с себя наполненное выдержанным кисляком ведро, надетое на голову злодейскими руками.
Но выведенный из строя главнокомандующий - это ещё не вся армия. Не затронутые вероломным нападением бойцы помчались за диверсантом. Благо тот бросился в проход, чуть подсвеченный отблесками пары "биологических светильников" располагавшихся на стене прямо над ним.
Вот и подошло моё время.
Дождавшись, когда мимо не очень-то спешно промчится Бяка, я, больше полагаясь на уши, чем на зрение, дождался, когда один за другим покатились три преследователя. В отличие от упыря, низко натянутую верёвку они не видели и даже не подозревали о её существовании.
Скинув тряпку с клетки, я слегка осветил район намечающегося злодейства. Пнул в бок уже почти поднявшегося Якоса, дабы не забывал про знакомство с моей ногой и заодно завалился на двух своих подельников. А затем потянул за верёвку, набросив на троицу рыболовную сеть, которую они перед этим столь любезно ради нас высушили.
Дальше слегка
А потом неспешно вернулся к фонарю, и подхватил ведро, не забыв перед этим обернуть ладони лопухами, дабы не испачкался.
Примерился и расплескал содержимое на всю троицу, никого не обделив.
У малого Татая оказался очень звучный голос. Да и Сатат, отплевываясь от последствий унижения, продолжал орать что-то невнятное, то и дело срываясь на вой голодающего волка. Со стороны башни засверкали отблески факелов, да и среди домов наметилось движение. Народ тут пуганый, ночной переполох без внимания не остался.
Оставив Карасей разбираться с ситуацией самостоятельно, я последовал по заранее намеченному маршруту отхода. Лишь в одном месте пришлось затаиться, пропуская мимо стражника с зажжённым факелом. В остальном всё обошлось без происшествий. Даже на финише, где изначально предполагал встретить сложности, никого не оказалось. Сатат или сам ушёл дальше по проходу, или его увели к основному месту событий. Голос у него звонкий, узнаваемый, на всю факторию что-то орать продолжает.
Бяку я нашёл на месте. Тот, забившись в угол сарайчика, клацал зубами. Наверное, от избытка положительных эмоций.
Прислушиваясь к шуму на улице, я утомлённо-довольным голосом заявил:
– Мы отогнали врагов от нашего жилища. Ну как тебе битва?
– Они нас за это убьют! Убьют! Если не сегодня убьют, убьют завтра!
– Тут за убийство на кол сажают.
– Вот Эш и убьёт!
– не отступал от своего Бяка.
– И за что нас убивать? Мы просто делали свою работу. И делали хорошо. А Караси нам мешали. Вот мы им и объяснили, что нельзя вести себя так плохо.
– Караси нас точно убьют. Точно. И они ещё и Рурмиса приведут, - чуть потише заявил Бяка.
– Поймают толпой и убьют.
– Забудь. Им завтра весь день придётся отмываться. А может и послезавтра. Кисляк - это серьёзно.
Не сдержавшись, я рассмеялся.
Бяка несколько секунд пытался предаваться печали, но потом тоже присоединился к веселью.
Вот только смех у него был скорее истерический, чем радостный. Ну да ничего, пообщается со мной подольше, научится радоваться, как нормальный человек. Я его быстро хорошему научу.
А если сам не справлюсь, Караси помогут.
Глава 17
Сафари для сумасшедшего
Без изменений
– А не назвать ли вас Дерьмецы?..
– задумчиво произнёс Эш.
– Это звучит получше, чем Караси. Да и правильнее будет. Очень уж вам подходит.
Четвёрка наших недругов старалась смотреть куда угодно, лишь бы не на главу фактории, а при его последних словах Татай даже губы раскатывать начал, собираясь расплакаться от великой обиды.