Альфа-ноль
Шрифт:
Как и то, что моя так называемая мать погибла не от моей руки.
Незачем моему невеликому войску знать о столь деморализующих подробностях. Завтра у нас намечается схватка, следовательно, боевой дух полагается держать на высоте.
– Бяка, у тебя какая ступень просветления?
– Третья.
– И ты, конечно же, омега?
– Да. Говорят, я слабый омега. Я не понимаю в этом. Меня не учат.
– Ничего, я тебя научу. Лет тебе сколько?
– Я не знаю. Зимой Мегера сказала, что мне уже пятнадцать, наверное, исполнилось.
–
– Сатат больше. Ему тоже пятнадцать, но он выше меня. И он сильнее.
– Ничего. Чем больше шкаф, тем громче падает.
– Ты хочешь уронить на Сатата шкаф? И где же мы здесь шкаф возьмём? И как дотащим до тропы?
– Нет, не совсем. Забудь про шкаф, это не наш метод. Давай спать. Не то не выспимся.
– Давай. Давно надо спать. Когда спишь, есть не хочется.
Глава 15
Нож с сюрпризом
Без изменений
Как это частенько бывает, утром о случившейся грозе напоминали лишь грязь и лужи. На синем небе ни облачка не видать, солнце поднимается чистое, без дымки на горизонте.
Поспешно перекусив скромными порциями хлеба и сала, мы отправились на поиски работы. Пожилая женщина, к которой меня привёл Бяка, выдала нам корзину, покачав при этом головой и сообщив, что вчера её вернул малой Татай, причём от черемши в ней остался только запах. Всё прекрасно понимая, она попросила на этот раз донести собранное к ней, а не к толстому Ору, иначе работники шахты снова окажутся без вкусной приправы к похлёбке.
Несмотря на имя, которым в моей первой жизни обзывали злобных женщин, Мегера оказалась столь добра, что выдала нам по куску вчерашней ячменной каши. Чудовищно невкусная еда, но нашей команде требовалась энергия, потому оба рассыпались в благодарностях.
Затем Бяка провёл меня к проходу в главной стене. На ночь его закрывали створки крепких ворот и железная решётка, но при свете дня здесь всё нараспашку. Ведь внизу, на склоне, зеленеют десятки клочков огородов, занимающих все ровные участки. А у подножия темнеет навес, под которым сушатся сети. Народ, занимающийся сельским хозяйством и рыбной ловлей, постоянно шастает туда-сюда, держать здесь постоянную охрану, дабы отворяла путь, фактория себе позволить не может.
Спускаясь по извилистой тропе, я старался запоминать всё, что попадается на глаза. Ну и анализировать не забывал. Огороды не впечатлили. Они совсем не похоже на продуманные до мелочей грядки Тшими. Обычная зелень и лёгкие в выращивании овощи с корнеплодами. Ни ягодных кустарников, ни деревьев плодоносящих не видать. С такими растениями справится любой человек, ведь специализированные навыки не потребуются. Прикажи мне, даже я сумею прополоть да полить. Однако эту работу выполняли исключительно женщины и девушки. Прямо сейчас прошли мимо
У рыбаков увидел кое-что поинтереснее. Лодку вытаскивали на берег, а пара мужчин не напрягаясь, тащили навстречу нам корзину с уловом.
Проходя мимо, я, разумеется, на него взглянул и разочаровался. Килограмм семь-восемь некрупной рыбы. В фактории живут и работают сотни людей всех возрастов, им такая добыча на один зуб.
Внизу при нашем появлении невысокий белобрысый парень отвернулся от вытащенной лодки и спросил:
– А где Караси?
– Я не знаю, - трясущимся голосом ответил Бяка.
Одно упоминание о недругах основательно выбило его из колеи.
– Да побери их Хаос!
– мрачно прогудел парень.
– Сети надо чистить. Сегодня одну траву наловили, рыбы почти нет.
– Может завтра улов будет лучше, - вежливо заявил я.
– Откуда ему быть лучше? Мелочь кайт здесь всё заполонила. В сети они не идут, чуют. Всю нормальную рыбу распугали. Из-за них даже не искупаешься на глубине. Вот же твари... Чего уши развесили?! А ну валите отсюда, пока не всыпал!
Отходя, я шепнул:
– Какой-то он необщительный.
– Это же Рурмис. Он злой очень. И он двоюродный брат Сатата, - опасливо пояснил Бяка.
– Сатата если кто обидит, он сразу к нему ябедничать бежит.
– То есть, если мы навешаем Статату, нам придётся иметь дело с этим коротышкой?
– Ага. Снова всё отберут. Не дам им ничего! Не дам! Оно моё! Моё!
– Мне уже интересно становится, что же ты так сильно прячешь за пазухой, - усмехнулся я и, заметив, как напрягся Бяка, поспешил его успокоить: - Да всё нормально. Это я так шучу. Прячь там хоть корону императора, это твоё личное дело.
– А ты точно не хочешь забрать моё за сало?
– боязливо утонил Бяка.
– Нет. Я понятия не имею, что ты там такое бережёшь, но оно явно подороже моего сала. И давай уже к делу перейдём.
– К делу?
– не понял упырь.
– Черемша. Где она?
– Дальше надо идти. Где коса из мелкой гальки, там она вырастает. Быстро растёт. Рвать надо молодые стебли. Самые молодые. Они мягкие. Старые сильно жёсткие и не пахнут вкусно. И такие горькие, что во рту от них больно. Есть их даже свинья не станет. Молодые тоже горькие, но немного жевать можно. Я их ем, когда собираю.
– Голыми руками собираешь?
Бяка показал ладони, иссечённые многочисленными порезами.
– Вот. Это черемша так делает.
– Так зачем руками?
– удивился я.
– Ножом надо.
– Да, надо, - согласился Бяка.
– Но у меня же нет ножа.
– Ты ночью без него сало резал. Неужели здесь ничего не придумал?
– Черемша не режется щепкой. Она даже молодая крепкая. А на старой повеситься можно. В прошлом году Рогалос так и повесился. Вот там, где рыбаков навес. Нарвал черемши, сплёл шнурок и повесился. Висел там с вороной на голове, пока не сняли. Красиво было.