Альфа поневоле
Шрифт:
Стас всегда был очень феминным. Мать даже подозревала у него какой-то там синдром. Типа должен был родиться девкой, а родился пацаном. Из-за того, что он такой нюня, к нему было особое отношение. Взрослые его чаще тискали, хвалили и жалели. Ему чаще перепадали всякие случайные ништячки, вроде одежды или вкусностей, от маминых знакомых. Он нравился учителям в школе и девчонкам, хотя, казалось бы, сам был похож на девчонку. Будучи рохлей и нытиком, он всё время обходил меня во всём и ещё обижался, что я шпыняю его и обзываю.
У меня было лишь одно, в чём брат не мог бы меня превзойти, это спорт. Я был выше, крепче и развитее его. С самого детства
Мне казалось, что если не во всём остальном, то хотя бы в этом я могу быть первым. Хотя бы таким образом я мог заслужить материнскую любовь и общественное одобрение. Но внезапно рядом со мной появился Денис – такой же, как я сильный и спортивный, но вдобавок ещё и приветливый и улыбчивый. Он жил по соседству и до поры до времени я его не замечал. Он вечно носился со своей мелкой младшей сестрой. Но чем старше мы оба становились, тем чаще пересекались на улице. Вдобавок оказалось, что наши матери неплохо общаются. Меня даже порой брали в гости в квартиру, где, по сравнению с нашей тесной двушкой, казалось, был миллион комнат и сколько угодно свободного пространства. Где можно было бегать и прыгать и вообще делать всё, что в душе угодно, и никто тебя за это не ругал. Таков был принцип воспитания в этой семье: детей не ругали, только разговаривали, и от чего-то это казалось невероятным. Ведь я за малую провинность мог получить от матери затрещину или мокрым полотенцем по ногам.
У Дениса было всё, чего не было у меня: полная обеспеченная семья и родительская любовь, друзья и хорошие оценки в школе. Успехи в спорте стали для него ещё одной галочкой в списке достижений, причём даже не самой значимой. И когда я осознал это, мне захотелось взвыть от обиды. Это казалось мне вершиной несправедливости – то, что он забрал у меня единственное, в чём я был хорош.
Но если я что-то и понял в жизни к тому моменту, так это то, что никому нет дела до моих эмоций. Вместо того чтобы раз за разом безуспешно пытаться одолеть Дениса, я подружился с ним. Это было несложно. Дети, воспитанные в любви, обычно не ищут подвоха в добром отношении. Денис принял меня без всяких вопросов, стал звать меня к себе поиграть в игры на компе. А ещё мы стали вместе тренироваться. Я в тайне надеялся, что если буду бегать вместе с ним, то пойму его секрет, научусь его технике. Первое время даже казалось, что у меня наметился прогресс. Я улучшил своё время на коротких дистанциях. Но чем дальше, тем больше я убеждался, что Денис какой-то сверхчеловек. Ну невозможно было без стимуляторов развивать такую скорость!
На все вопросы Денис только улыбался загадочно и пожимал плечами.
– Шевели булками, – говорил он и ускорялся ещё больше.
А во мне закипала злость. Я ведь и так был на пределе возможностей. Выкладывался на все сто, но в итоге оставался всего лишь вторым. Школьные тренеры хвалили Дениса, говорили, что его ждёт большое спортивное будущее. А меня просили стараться больше. Но куда больше, я просто не понимал.
Бежать, бежать быстро… ещё быстрее. Раньше это была моя мантра. То, что обещало мне признание и успех. Теперь я возненавидел бег. Нет радости, нет эйфории от побед, есть только жгучая боль в мышцах и онемевших лёгких. Я снова был обделён и никому не нужен, лежал на обочине дороги и
– Андрюх, ты чего? – Денис подбежал ко мне и склонился над лицом. Надо было подобрать позорные сопли и что-то сказать, но сил не было. Уже ни на что не было сил. Хотелось просто исчезнуть с лица земли бесследно.
Денис, чуть постояв надо мной, предпринял попытку поднять мою тушу. Получалось плохо, учитывая, что я никак не помогал. Но его это не остановило. Он предпринял ещё попытку. В конце концов, чтобы не выглядеть глупо мне пришлось таки подняться. Идти было больно. Просто невыносимо. Денис, как настоящий друг и товарищ, предложил мне свою широкую спину. Я понимал, что это глупо. Мы были километрах в трёх от дома. Проще было подождать и поймать попутку. Но обида внутри заставила принять его иррациональное предложение.
«Это из-за него мне больно, – думалось мне. – Так что пусть тоже страдает».
Но мой невероятный друг оказался ещё более невероятным, чем я думал. Он тащил меня всю дорогу до дома без лишних слов и жалоб. После его отец отвез меня в больницу. К счастью травма оказалась не такой серьёзной, как я себе навоображал. Мне наложили тугую повязку и запретили тренироваться пару месяцев. Почему-то я почувствовал себя обманутым.
На следующий день Денис пришёл проведать меня и сказал, что не будет больше участвовать в соревнованиях. Сказал, что хочет сосредоточиться на учёбе, но всё ещё готов поддержать меня на тренировках, когда я восстановлюсь.
– Я продолжу бегать, но уже для себя, – сказал он и улыбнулся.
«Бегать просто для себя?» – я уже не помнил, как это.
Я не понимал, что вдруг стало с Денисом. Из дурачка-простачка он стал каким-то серьёзным и загадочным. Оставил спорт и перестал общаться со старыми друзьями. Это незнание раздражало меня. Я пытался выведать у него, что с ним, но он только пожимал плечами.
– Да просто пора уже повзрослеть, – говорил он, но при этом продолжал сюсюкать с сестрой и моим мелким, будто заправская нянька.
Я подозревал, что необходимость следить за младшими ему вдалбливали родители. С возрастом они перестали казаться такими уж идеальными. Они тоже ссорились между собой и тоже ругали своих отпрысков, только делали это в своей интеллигентской учительской манере. Иногда мне даже казалось, что моя мать по сравнению с ними хоть и скупая на ласку, но более искренняя. По крайней мере, она не стремилась воспитывать нас, как по методичке. А ещё она всеми силами пыталась сделать из Стаса мужика. Получалось конечно с переменным успехом, спортивным секциям и кружкам он предпочитал рисование, но она старалась. Денис, по примеру своих родителей, на это смотрел с осуждением. Особенно когда я пытался замотивировать Стаса на какую-то физическую активность. Меня это раздражало. Возникало ощущение, что он между мной и младшим выбирает Стаса. И это при том, что Денис вообще-то мой друг.
– Ты просто не знаешь этого мелкого, – говорил я ему. – С ним только так и можно, иначе он с места не сдвинется.
– Ни с кем так нельзя, – отвечал Денис и качал головой.
– Ой, иди домой к себе и там нянчись со своей как хочешь. А нас не трогай, – только и оставалось ответить мне. Денис и правда уходил, и в такие моменты я злился на Стаса ещё больше из-за того, что он стал причиной ссоры.
Конец ознакомительного фрагмента.