Алгоритм Чагина

Захаренков Кеша

– Ты хочешь знать или нет?!

Очень уж ей не терпелось поделиться информацией. Но кроме меня, было не с кем.

0.4.1. Вседоступность

– Онлайн, – сказала Марина.

Мы смотрели профиль незнакомой женщины в «Одноклассниках». Несмотря на то, что фамилия, возраст и место проживания совпадали, я сомневался. В подтверждение своих слов Марина показала мне фотографии: «Вот, смотри. Это в отпуске. А вот – на первом звонке, на линейке. Ты же сам говорил, двое детей и не замужем».

Она открыла список друзей.

В основном в нем были женщины, но нашлось и несколько мужчин.

– С лисьей фамилией никого, – сказала Марина, пробежав список глазами. – Надо ей написать. Может, она знает, с кем Чагин общался.

– Вышинский просил никому ничего не говорить.

– И не надо, – согласилась жена.

– Тогда зачем?

Не дожидаясь ответа, я отошел от дивана и сел за компьютер. Ситуация меня сердила. Но я не мог запретить жене писать сообщения и при этом не привлечь к себе ее внимание. Марина начала бы спрашивать, почему я не хотел связываться со вдовой Чагина, а чтобы придумать убедительное объяснение, мне требовалось время.

– Светлана, здравствуйте, – начала Марина, тыкая пальцем в экран планшета. – Мы с вашим мужем вместе учились в институте. Антон очень многому меня научил. Он лучше всех на потоке разбирался в… В чем он мог разбираться?

– Что?

– Ну, в чем может разбираться человек, который учился на программиста? – раздраженно спросила Марина.

– Да в чем угодно!

– Ну, например. Можешь ты хоть что-нибудь назвать?!

– В решении системы дифференциальных уравнений. Или в робототехнике. Я не знаю.

– Понятно, – перебила меня Марина, – лучше всех на потоке решал дифференциальные уравнения.

– Системы уравнений, – сказал я и запустил стратегию. Надел наушники, но звук на компьютере не включил.

– …системы дифференциальных уравнений. Примите мои соболезнования. Антон был прекрасным человеком.

Марина нажала «Отправить» и довольная собой улыбнулась.

– Это отвратительно. Тебе не стыдно? – спросил я.

– Тебе не стыдно? – передразнила меня Марина. А потом серьезным голосом добавила: – А почему мне должно быть стыдно?! Я, между прочим, тебе помогаю.

У меня не было слов. Зато они были у Марины:

– Тебе не стыдно? – опять передразнила она. – Мы можем столько всего узнать! Над чем он работал, чего хотел.

Я злился и не спускал глаз с экрана.

– Она, кстати, прочла.

– Прекрасно, – недовольно сказал я. И вспомнив, что все еще голодный, открыл сайт по доставке еды.

– Печатает что-то.

– Может, ты успокоишься?

– Перестала. Нет, опять печатает.

Я выиграл битву, заказал две пиццы, а жена Чагина, к счастью, так ничего и не ответила.

– Холостой выстрел, – сказала Марина и подошла ко мне. Нагнулась и, улыбаясь, поцеловала. – Это отвратительно. Тебе не стыдно?

– Повернись. Я тебя отшлепаю.

– Тебе не стыдно?! – рассмеялась Марина.

А потом принюхалась и испуганно спросила:

– Это чем пахнет?

Я потянул носом. Из кухни несло горелым.

Забыв снять наушники, я вскочил с кресла. Провод резко натянулся, и монитор, обиженно крякнув, рухнул на стол.

Из-за разведывательной

деятельности Марины я напрочь забыл о воде для пельменей. И чуть не свернул себе шею.

0.4.2. Свобода выбора

Я не хотел в этом признаваться, но спустя несколько недель бесплодной расшифровки кода идея Марины показалась мне не такой уж и плохой. Во всяком случае она навела меня на другую, более верную мысль. Я не собирался искать профиль Чагина в социальных сетях, но решил заглянуть на технические форумы и профессиональные сайты. А также в чаты и блоги айтишников. Как минимум, в LinkedIn.

Аккаунт Чагина я искал по имени и фамилии. Когда это не дало результата, попробовал подобрать его никнейм. Проверил имена chagin, achagin и antonchagin. Просмотрел списки участников, отфильтровав их по возрасту и месту жительства. Погуглил «Лисов+нейросети», «Лисицын+нейросети» и «Лисинков+нейросети». Но, как и Марина, ничего не нашел.

Подумав немного, я открыл самый популярный среди разработчиков искусственных нейронных сетей чат. Если верить Вышинскому, Антон не хотел делиться идеей спасения мира, но, наверняка, обсуждал с другими проблемы своего кода. Или наоборот. Зная Чагина, можно предположить, что время от времени он назидательно разбирал чужие задачи. А также помогал коллегам понять, что они куда хуже него разбираются в теме машинного обучения.

Я листал ленту в надежде найти сообщения Чагина потому, что не мог расшифровать его код. Вынюхивал след и бродил кругами, так как не был способен подойти вплотную. Я разобрался со смыслом отдельных строк, но не понимал написанный Антоном код в целом. Когда бы я ни открыл исходный текст программы, набранные Чагиным символы выглядели недружелюбно. Они били в глаза холодом, неприступностью и диким высокомерием. Совсем как их автор.

«Но зануда и перфекционист, он не мог написать безграмотный, бессвязный код. Или…», – я закрыл браузер и открыл редактор. С надеждой посмотрел на текст программы. Шрифт был тот же, но показалось, что он округлился, смягчился и повеселел.

У меня появилась идея.

0.5. О началах познания

0.5.0. Порочная аргументация

Я решил, что такие новости сообщают лично. И отправился в офис. Но по дороге – в тот момент, когда дежурная в будке экстренно остановила эскалатор, и пришлось, чтобы не упасть, резко схватиться за поручень, – я вернулся от мыслей, занимавших меня последнюю неделю, к настоящему мгновению и посмотрел на себя как будто со стороны.

«Только не я, – подумалось мне. – Это точно не должен быть я».

– Мне лестно твое доверие, правда, – начал я, осторожно подбирая слова. – Но, может, еще кто-нибудь код посмотрит?

Вышинского я нашел в столовой бизнес-центра. Он только взял на раздаче поднос с едой и уселся за столик. И теперь поднял вилку и оценивал, насколько она чистая.

– Зачем? – спросил Дмитрий и вытащил из держателя салфетку.

– Боюсь, я что-то упускаю. Это какая-то бессмыслица. Я, правда,… Правда, не понимаю.