Алхимические хроники (части 1-3)
Шрифт:
Вечер в «Алой розе» набирал обороты. Напа Леоне растопила плиту и, ворча на отсутствие Полин, ворочала кастрюли и котлы, готовясь к встрече вечерних посетителей. Ньюфун пил пиво. Его супер-кружка, запотевшая от прохладного содержимого, стонала от усиленной эксплуатации. Инспектор Клеорн вынюхивал происшествия, а мэтресса Далия ярилась.
— Нет, почему же вы мне не верите? Говорю вам, здесь был грабитель! Кентавр! с четырьмя ногами, которые топали по всей «Розочке», даже наверх забирались…
— Мэтресса Юлали
— Значит, это были двое неизвестных! — не сдавалась Далия. — или другой кентавр, акробат-верхолаз!
Клеорн украдкой выглянул на улицу — собаки, облаивающие «Алую розу», при виде сыщицких усов разбежались, на основании чего инспектор сделал логический вывод, что информаторами Министерства Спокойствия они не являются.
— Смотрите, воры сожрали запас твоих, Напа, колбас! — продолжала подмечать совершившиеся в ресторации изменения мэтресса.
Напа нахмурилась, любопытный инспектор Клеорн служебно соответствовал, поэтому Ньюфун счел за лучшее сознаться:
— Это я съел. Оголодал после дороги, а вижу — тут колбаски висят. Чего пропадают? Дай, думаю, спасу.
Далия испепелила гнома взглядом, который, тем не менее, отскочил от полированного шлема и срикошетил в сторону малой духовки, позволив Напе сэкономить лучину для растопки. И выложила свой самый главный козырь:
— Не думаете ли вы, что я сама себя связала кожаным фартуком и заперла в шкаф?
В ответ получила застенчивое молчание и выразительный обмен взглядами: и Напа, и Клеорн знали, что мэтресса способна на всё. Бессердечный Ньюфун, крайне не одобрявший человеческую привычку переливать из пустого в порожнее, бряцнул кружкой по столу и напомнил сестрице, что умирает от жажды. Пиво, шнель!
— Напа, как ты можешь обо мне так думать? Да ведь забраться в шкаф и изнутри запереться невозможно! — обиделась мэтресса.
— Ха, — отозвался Ньюфун. — Подумаешь, придумали себе задачку — типа абстрактно-алгебраическая формула, выражающая любую целую положительную степень суммы двух слагаемых через степени этих слагаемых! [22] Забраться в шкаф, себя связать и запереться изнутри? Да не фиг делать!
Инспектор Клеорн попросил не делать безосновательных утверждений, и старший Кордсдейл, прикончив очередную порцию пиво, сполз со стульчика, подкатился к шкафу, пленившему Далию, почесал бороду, похмыкал, достал из недр своего кожано-стального облачения скрученную тонкую проволоку. Зашел в шкаф, прикрыл створки — и через несколько секунд, после гномьего кряхтения и усиленного человеческого внимания замочек-щеколда вдруг пришел в запертое состояние.
22
Упоминаемая Ньюфуном математическая закономерность
Далия пробормотала что-то о необходимости навестить ведьму и обвале, ожидающем Ньюфуна в ближайший вторник. Клеорн освободил гнома, а Напа, из женской солидарности, решила сделать приятное подруге и, на секунду прекратив рубить зелень, высказала новую версию:
— А может, это Джоя пошутила? Ты только не сердись, Далия! — тут же добавила гномка, заметив жуткое выражение лица мэтрессы. — Она не виновата, что родилась на Даце в семье потомственных шутов! У нее генетика сложная, поэтому и шутки шкафовые получаются!
Но Далия уже мчалась вверх, к мансарде, занимаемой студенткой.
Инспектор Клеорн, отставая на полшага — за ней.
В темной, сумрачной комнатушке никого не было. Чучело нетопыря — не в счет. Но сундук почему-то издавал легкое, еле слышное постукивание. Господин сыщик немного притормозил, вспоминая инструкции, как действовать в случае обнаружения логова подпольных некромантов — оккультные символы на занавесках, портреты-миниатюры трех скелетов на фоне чего-то очень зеленого и мрачного, очень наводили на мысли о злостных нарушителях Закона о Магии, а Далия своим острым женским нюхом уже учуяла Улику.
— Видите? Видите? Карандаш в петле замка! Джоя так сундук никогда не запирает!
Мэтресса подлетела к внушительному, окованному медными полосами сундуку, вынула карандаш и резко откинула крышку.
Восстала Джоя — бледная, с разметавшейся копной черных волос и немного размазавшейся краской вокруг глаз.
При виде девушки — растрепанной худощавой, затянутой в черное платье, — Клеорн резко отшатнулся, поймав себя на детском желании закричать «Мама!» Споткнулся о подоспевшего Ньюфуна и чуть не упал.
Джоя с наслаждением потянулась, отложила берцовую драконью кость, общение с которой скрашивало ей последние несколько часов, сладко потянулась, еще слаще зевнула и удивленно захлопала глазами на Далию.
— Мэтресса? А который час?
— Пять с четвертью, — подсказал сыщик. Студентка перепугалась:
— Да я же экзамен проспала! — девушка выбралась из своей «колыбельки» и со спринтерской скоростью рванула из комнаты — очевидно, в сторону Университета.
— Куда… все уж или сдали, или умерли! — попыталась остановить Джою мэтресса, но не успела. Услышав о чьей-то возможной смерти, дацианка побежала еще быстрее.
Тогда Далия, торопливо отыскав в хозяйстве студентки свечу, организовала луч света в дацком царстве и вернулась к осмотру улик и доказательств.
— Кажется, с Джои можно снять подозрения. Кто-то запер и ее. Не думаете же вы, господа, что можно забраться в сундук, — продолжила алхимичка, возмущенная скептически-удивленными лицами и сыщика, и гнома. — И запереть его изнутри на карандаш?!
Клеорн выразительно покосился на Ньюфуна, а тот с сердцем, от души плюнул, снова проворчал «Да не фиг делать!» и решительно залез в спальный сундук дацианки.