Алхимические хроники (части 1-3)
Шрифт:
— Нас от телепортов укачивает, — объяснила Далия.
— Мы хотим быть к земле поближе.
— И лучше магию на пустяки не тратить, вдруг когда еще пригодится.
— А мы пройдемся, здесь недалеко…
— Здесь совсем рядом, я уже вижу: вон, внизу, под горой какие-то домики…
— О, там и лошади водятся… Далия лошадей любит, жить без них не может…
— Напа по ослам специалист, я по лошадкам…
— А я думала, по разуму…
— Он, оказывается, бывает и лошадиный, и крысиный… Только гномий до конца не исследован. Кстати, у нас тут эксперимент срывается.
— Ма-аленький…
— Важный…
— Пойдём?
— Побежим!
— А вы не стесняйтесь, телепортируйтесь, куда душе угодно.
— Без нас.
— да, за нас не беспокойтесь.
— Всего хорошего!
— Всего самого наилучшего!
Отойдя на пару шагов, Далия прошептала:
— Напа, пошли быстрее, пока этот остроухий не опомнился, и не отправил нас в какое-нибудь соседнее измерение!
И, снова, в который раз за прошедшие сутки, мы поспешили удалиться, не слушая, как маг в лиловой мантии что-то бормочет о своих лучших намерениях.
Отошли на приличное расстояние, успокоились, убедились в том, что полуэльф не стал нас преследовать, а начертил посохом какой-то знак и телепортировался в неизвестном направлении, и пошли себе спокойно дальше. Пока Далия не вскрикнула и не провалилась в какую-то яму.
Я её вытащила, в который раз пожалев об отсутствии Фриолара, потому как масса мэтрессы оказалась весьма основательной; в силу своих умений наложила временную шину на поврежденную мэтрессину конечность.
На трёх ногах, одном костыле и одном топорище мы поковыляли дальше.
К первому из встречных жителей мы бросились, повизгивая от счастья. Житель Илюмских гор, настоящий человек, а не какое-нибудь притворяющееся разумным существом трупоядное земноводное, строго на нас посмотрел, осведомился, кто мы, по какому делу, и знаем ли мы, что здешние лесные угодья принадлежат его величеству. Да, мы знали. Знали ли мы, что вырубка деревьев запрещена, особенно эльфийского дуба, который осмелились использовать в качестве костыля? Нет. Житель напомнил, что незнание законов не освобождает от ответственности. Пришлось выплатить штраф, на которые ушла почти половина денег, чудом спасённых от разбойников.
Ко второму и третьему жителям видневшейся у подножия горы деревушки мы тоже еще спешили. Так как ни первый, ни второй добропорядочные подданные (насчет третьего у меня большие сомнения) нам не выдали квитанции об оплате штрафа, бросить костыль Далия не могла, срубить другой мы не решались, а бросить Далию мне не позволяла совесть, штраф за несанкционированную вырубку эльфийского дуба мы оплатили трижды. Честно, оплатили. Спросите этих [зачеркнуто] жителей; портреты которых прилагаю. Может, конечно, я увлеклась, разрисовывая их физиономии, но главное для истинного художника — передать впечатление от того или иного опыта быстротекущей жизни, разве нет?
Четвертый и пятый жители деревушки не поверили нам на слово, не удовлетворились чеком, который пыталась выписать Далия на сумму штрафа, а доставили нас прямо на деревенскую площадь, чему лично я была очень рада. Фамильным топором я владела на законных
То, что у деревенского старосты оказалось плохое зрение — случайность.
То, что мэтресса Далия, мучаясь от боли в ноге, предложила старому пню воспользоваться ее семидесятикратной лупой — всего лишь проявление вежливости.
То, что староста положил документ на отобранную (без всяких законных причин, между прочим!) у Далии полевую сумку — может быть, закономерность. Многие люди, знаете ли, подкладывают под одинокий лист пергамента что-нибудь твёрдое.
То, что в момент, пока староста законопослушной деревеньки читал сквозь увеличительное стекло отличной гномьей шлифовки бумагу, на небе сияло солнце — закон природы. Солнце — одна из самых предсказуемых вещей в мире, знаете ли, каждое утро появляется на востоке.
А вот то, что бумага почему-то задымилась, загорелась, а в сумке оказалось еще несколько шляпок «пыльного грома», которые при нагревании дозрели, рванули и пожгли старосту, немного жителей и половину домов в деревне — это всего лишь шутка Судьбы.
Теперь вы знаете всю историю.
Теперь вы понимаете, что я не буду присутствовать на субботнем заседании Ученого совета по крайне важным обстоятельствам: из тюрьмы на такие частные посиделки не выпускают. Мне очень жаль, что, не смотря на все усилия и мэтрессы Далии, и мои личные, мы так и не сумели собрать достаточно данных, дабы достойно выглядеть на фоне остальных мэтров Великой Алхимической Науки.
Очень прошу предоставить мне возможность восстановления в статусе вольного слушателя потом, когда через десять-двадцать лет меня выпустят с каторги за хорошее поведение. Выпустят, выпустят. Я обещаю, что буду очень хорошо себя вести.
Не выгоняйте меня из Университета совсем, а? Я так люблю Алхимию. Я так хочу стать сапиенсологом…
[текст обрывается. Последние строчки расплывчаты из-за попадания на бумагу большого количества солёной жидкости. ]
[Неделю спустя. Талерин, Университетский квартал, ресторация «Алая роза». Материалы предоставлены подслушивающим агентом. ]
О, мэтресса Долли… Проходите, проходите… Я имела в виду, мимо проходите, да что уж там. Что привело вас в наши края? Как я себя чувствую? Замечательно. Уверяю вас, замечательно. Самочувствие отличное, аппетит хороший, настроение оптимистическое… Надеюсь, мистики знают что-нибудь такое о «пти»… Хахаха… Где я была? Почему не присутствовала на заседании Ученого совета? М-м… Да так, знаете ли, эксперимент проводила. Разум троллей и гоблинов изучала. Немного ботанику повторила. Национальное сокровище спасла. Полдеревни казнокрадов обезвредила. Премию за героизм получила… Завтра возвращаюсь к своим обязанностям лаборанта на кафедре невероятной статистики. Да, господин ректор в курсе. Он обо всём, знаете ли, в курсе, я ему такую объяснительную написала… Да, он мне разрешил.