Алхимические хроники (части 1-3)
Шрифт:
— Тяни его, — сказала во сне Тэффифи другой, такой же Тэффифи. Только не блондинке, а брюнетке. Почему-то басом и по-цински.
— Наконец-то, — ответила Тэффифи-брюнетка хриплым срывающимся тенорком. — Вот господин Фу обрадуется…
Два здоровяка радостно тащили неспособного к сопротивлению Бу Дыща куда-то вверх по склону…
Грифон взволнованно шевелил ушами, пытаясь осмыслить всю ту сложную многоэтапную конструкцию, которую ему объяснила Касси. Уверившись, что грифон как минимум
«Жди, старый», — ухмылялась в глубине души воровка. Она тайком проверила, как держится на шее похищенное ожерелье. Подсчитала, за какое время летающий зверь домчит ее до обитаемых областей Иберры. Сколько за этого «птичку» можно выручить, если продать в зоопарк… Настроение у Касси стало замечательным. — «Жди меня, и я вернусь».
— Возвращайся, возвращайся, — покивал Виг. — Говорю же: коллегам, друзьям и духам вход в Башню свободный…
Уже почти отлетающий на поиски составляющих волшебникова варева грифон вдруг принял еще один вес. Небольшой. Касси обернулась, смерила взглядом Тэффифи, убедилась в том, что фигуры у них почти одинаковы, а вожделенное платье еще не пострадало… И не стала спихивать эльфийку наземь.
Виг помахал рукой — желая удачи поисковому, как он думал, отряду.
Грифон расправил крылья и заложил крутой вираж. Девушки коротенько взвизгнули, и «Гриня», приняв это за поощрение, продемонстрировал с десяток чудес высшего грифоньего пилотажа. Касси, зажмурившись, каялась, что так плотно пообедала, а Тэффифи…
У эльфов, как известно, прекрасный вестибулярный аппарат. И, что тоже известно, острое чувство прекрасного. Другими словами, посмотрев сверху на беспорядок, учиненный сначала мертвецами, потом взрывами, потом кошачье-грифоньими гонками, эльфийка возмутилась и решила что-то исправить. Сосредоточившись (хоть и было это нелегко, учитывая, что грифон отрывался в воздушной стихии по полной программе), Тэффифи прищелкнула пальцами, проговорив заклинание, возвращающее приличный облик полуразрушенному ущелью.
Заклинание сорвалось легкой эфирной тенью. Опустилось, натыкаясь на торчащие, фигурально выражаясь, ошметки силовых полей замкнувшей магии. Как-то сработало.
К сожалению, эффект от столкновения трех типов магий на местности вокруг пещеры, еще продолжал воздействие на всё, происходящее рядом. Тэффифи и Касси, взнуздав грифона, всё дальше и дальше удалялись на поиски пропавшего цина, а мэтр…
А мэтр, собственно, и попал под эффект деформированного заклинания. Пожилой волшебник попробовал было объяснить воровке, что приспособления для забора чужой крови у него с собой (после очередного похлопывания по карманам отыскался крохотулечный, с ноготок, хрустальный флакончик с микроскопической, не толще суровой нити, змейкой внутри). Заметил, что его никто не слушает. Скептически поджал губы и лично приступил к сбору ингредиентов.
(Черно-Белый Кот, угадавший, кого волшебник будет просить о помощи, дипломатично куда-то исчез).
Виг отыскал под камнями гадюку, воспользовавшись каким-то острым каменным обломком, деловито отчекрыжил ей голову с ядовитыми зубами, освежевал и подвесил над угасающим костерком.
Появившихся
Цинцы же, возбужденно лопоча, набросились на почтенного старика.
Виг пытался догадаться, что ж ненормальным надо. О цинском языке он знал приблизительно то же, что среднестатистический викинг — о законности. Догадывался о существовании, но не более. В очередной раз пожалев о том, что слишком быстро отправил секретаря в теплое, сухое, уютное жилище, мэтр попытался сбежать и самостоятельно достигнуть своей Башни.
За что был крепко связан, упакован в надежные кожаные ремни с головы до ног, погружен на какую-то сомнительную тележку и оттранспортирован в неизвестном направлении.
Если бы Виг дал себе труд изучить цинский язык, он был легко расшифровал причину хорошего настроения у наемников, его похитивших.
Они, наконец-то поймали племянника господина Фу! Пусть и утратил несчастный человеческую речь, пусть и выросла у него неведомо как длинная, до пояса, борода, пусть и замаскировался беглец в старую, потёртую мантию волшебника, но лицом и телосложением был точь-в-точь как на картинке, розданной родственниками пропавшего Бу Дыща для опознания.
Мэтр Виг почувствовал слабенький приток Силы, когда похитившие его болваны отошли от пещерки на пару лиг. Волшебник обрадовался, завозился, пытаясь освободить пальцы от пут и колдануть, наконец, хоть по прыщу на каждую задницу его поймавшим. Наемники отреагировали крайне неадекватно: они саданули почтенного мэтра по макушке, от чего последовало крайне глубокая потеря сознания.
Черно-Белый Кот мягкими лапочками спешил вдоль по камешкам, вдоль речки, куда глаза глядят. какой-то из инстинктов вёл его туда, где происходило что-то очень и очень нехорошее.
Кадаврий инстинкт снова оказался на высоте.
Рядом с горным ручейком лежало в свободных позах несколько трупов. Обнюхав несколько павших тел, Кот пожалел, что ему снова достались трупы, а зрелище убиения так и осталось не познанным. Помяукал от разочарования. На всякий случай пометил территорию — типа, я здесь был, и лучше вам сюда не соваться. Потом поспешил туда, куда, как подсказывало обоняние, унесли что-то со следами хорошего алкогольного отравления.
Кот не одно столетие прожил в башне мэтра Вига, поэтому знал: когда тот угощает кого-то своей любимой, буренавского производства пшеничной водкой, эффект долгоиграющий и приводящий к разнообразным последствиям.
Неслышным шагом Кот поспешил вслед за тем, что могло обеспечить ему новые развлечения.
Рядом точно был ОН. Настоящий эль-джаладский ковёр, ручной работы, натуральной краски, полмиллиона узелков на квадратную ладонь, в меру потёртый, полный свеженьких молевых личинок…
Последние полсотни кошачьих шажков, и искомое, наконец, попалось.
Сгущались вечерние сумерки. Кот лежал несколькими локтями выше, на скалах, и наблюдал, как два неказистых цинца в потертой одежде расположились на ночлег. Ковер вместе с завернутым в нем чем-то храпящим и испускающим аромат крепчайшего перегара, люди положили рядом с собой.