Алхимик и королевский ингредиент
Шрифт:
Есть ли дело до беглой королевы простому деревенщине, который встает затемно, кормит скот, а потом до самого вечера работает в поле и возвращается домой хлебать пресные щи? Есть ли до нее дело его господину, у которого десятки деревень и тысячи таких деревенщин? Или первое, о чем они позаботятся, так это о своей мошне, и выдадут беглянку во дворец без лишних разговоров?
Есть ли дело до нее хоть кому-нибудь, для кого она так и не успела стать настоящей королевой? «Цену правителя назначают те,
Какова ее цена сейчас?
За этими мыслями ее и застал Сейн, вернувшись из деревни. Он принес большой кругляш ржаного хлеба, крынку молока, плошку творога с медом. Разложил все под недоуменным взглядом королевы.
Она подавила мимолетное желание броситься ему на шею. Не поняла, чего ей хочется больше: обнять или задушить.
– Позавтракаем, – сказал Сейн. – Но сначала еще кое-что.
Он поднял высокий стакан из рыжей глины, помешал что-то внутри деревянной палочкой. Марго не понимала, но кивнула. В этот миг она была готова слушаться его во всем: заставит бежать по полям во всю прыть, на ходу грызя горбушку хлеба, – побежит.
Но весь ее задор потух, как пламя свечи под сквозняком, когда она увидела нож.
– В Корпа?рике есть пословица: самые быстрые скакуны – это слухи. Их нам не обогнать. Будут искать девушку с длинными волосами пшеничного цвета…
– Нет! – Марго вскочила. – Я знаю, куда ты клонишь, даже не думай!
– Так безопасней. Хотя бы пока мы в Даферлене. Перейдем границу, и отращивай волосы дальше.
– А если я не хочу, что тогда? Что будешь делать? Снова угрожать, что бросишь меня?
– Нет, – спокойно произнес Сейн. – Просто однажды ты съешь или выпьешь что-то не то и превратишься в мышь. Я спрячу тебя за пазуху и долгими неделями в дороге буду кормить одной морковкой.
Он насмехался над ней – Марго прочитала это по глазам, – но шутил ли?
Она снова села. Подумала и отщипнула от кругляша поджаристую корочку. Хлеб, щедро посыпанный ароматными семенами, был совсем свежим. Пока королева медленно жевала, прикрыв глаза, Сейн обошел ее сзади. Она вздрогнула, когда он коснулся ее волос.
– Знал бы ты, как я ненавижу тебя в этот момент.
– Это не обязательно. Забывшая этикет королева – это весьма забавно, конечно, но мне не обязательно знать все, что ты обо мне думаешь. Я просто отведу тебя к брату, и мы распрощаемся.
– О нет, ты даже не представляешь, насколько обязательно. Я слишком долго жила, не смея выразить свои чувства. Свою злость. И больше не собираюсь.
Нож был острым, и Сейн управился быстро. Марго хотела провести рукой по тому, что осталось от ее волос, но остановила себя. Подумала, что еще долго будет избегать зеркал.
Сейн вернулся к стакану, снова что-то помешал и достал палочку, которая оказалась кистью с налипшей черной кашицей.
– Что это? – спросила Марго без особого интереса. Ей хотелось закончить со всем побыстрее и наконец поесть.
– Индигофера
Марго сидела тихо. Голос алхимика странным образом успокаивал ее. Она была почти готова признать, что ей приятны касания его длинных пальцев. Главное – не поднимать глаз, не смотреть ему в лицо. Не вспоминать, как он с ней обращается.
– Ты знала, что есть больше ста способов покрасить волосы? Половина из них включает в себя бычью мочу. – Сейн оттянул королеве ухо, мазнул за ним. – Семь лет назад на престол Сантаре взошла новая королева. И каждая модница от Ливерьена до Руаля, исходя завистью, пыталась повторить редкий золотой оттенок ее волос.
– Получилось?
Марго сама не заметила, как увлеклась рассказом.
– Нет. Потому что тот оттенок для королевы придумал я.
Она подумала, что иногда спесь алхимика даже забавна.
– Посиди пока так, поешь, – велел Сейн, когда закончил. – Я покажу потом спуск к реке, смоем краску.
– Подожди, а ты? – спросила королева, зачерпнув большую ложку творога с медом.
– А что я?
– Ты в этом балахоне будешь ходить? Думаешь, никто не узнает заклинателя?
– Заклинатели носят мантии, – поправил Сейн. – А в таких балахонах не только алхимики да знахари ходят. Еще бродяги, палачи, низшие жрецы храма Судьи…
– Допустим. А волосы как же? Я нечасто встречала такой цвет.
Сейн провел ладонью по макушке, приглаживая непослушную копну. Ему казалось, что после тюрьмы его волосы, цвета пыли и грязи, не привлекут ничьего внимания. Но потом он вспомнил, как его отмывали перед готовкой.
– Это не обязательно… – проговорил он неуверенно.
– А как же безопасность? – захлопала ресницами Марго. Не нравился ее самодовольный оскал Сейну, ох не нравился. – Или, может, ты струсил? Может, это тебя надо носить за пазухой и кормить морковкой?
– Не отцепишься же, да? – Сейн посмотрел в стакан. Там еще оставалась краска.
Не сводя взгляда с королевы, он намазал первую прядь. Вторую…
Потом Марго помогла ему с затылком.
Когда стакан опустел, а пальцы у обоих почернели от краски, беглецы наконец взялись за еду.
Сейн пил молоко и поглядывал на Марго. Даже с короткой стрижкой, даже взъерошенная, она не походила на мальчишку. Но казалась теперь куда младше, совсем ребенком. Сбежавшая из дома дочь свинопаса. Бродяжка, которая попрошайничает у дороги. Шлюшка из нижних районов, дорогой товар с непорченым лицом и гладкой кожей.