Алхимик, который знал истину
Шрифт:
– Эдвард, мне больше нечему тебя учить, - сказала она мне тогда.
– Поразительно, ты стал очень хорошим алхимиком и это в твоём возрасте. Да и как бойца мне тебя учить больше нечему.
– Вы продолжите обучать моего брата?
– спросил я её.
– Да, ему пока далеко до тебя.
– Ответила она.
– Эдвард, скажу тебе только одно, не соверши ошибки.
– Спасибо вам за всё, учитель, - поклонился я ей.
– Я постараюсь не совершать ошибок. Но я - человек, поэтому мне их не избежать.
–
– спросила она меня.
– Я давно не был дома.
– Улыбнулся я.
– Да и бабулю с Уинри проведать надо. Надеюсь, чуть позже брат присоединиться ко мне.
– Удачи, Эдвард, - сказала она мне.
***
В тот день, попрощавшись с братом, я отправился в Ризенбург один. Альфонс должен был приехать позже. Вот только я знал, что беда опять близка. Война на Востоке к тому времени успела разгореться очень сильно. Спустя неделю, как я вернулся в Ризенбург, в город вошло несколько отрядов мятежников. Я был тогда в городе, совершал покупки в магазине.
– Ишвариты, - раздался крик на улице. Все посетители магазина, в котором я находился, побледнели. Мы знали, что идёт война. Но никто не думал, что мятежники смогут добраться сюда. Поднялась паника, люди бежали кто куда. С улицы раздались выстрелы и крики раненых. Я знал, что в городе, кроме нескольких полицейских и двух взводов военных, не было никого из представителей закона. Судя по всему, ишвариты хотели сделать засаду на один из воинских эшелонов, что каждый день проходили через наш город.
Проскочив за прилавок, я добрался до черного хода и выскочил из магазина в переулок, скрываясь за ящиками. Я понимал, что город беззащитен, а как поведут себя мятежники - неизвестно. Я не питал ненависти к ишваритам, так как понимал, кто стоит за войной. Но что-то делать надо. А учитывая, что они пришли с оружием в мирный город...
Сунув руку в карман, я достал перчатки с нанесёнными на них алхимическими кругами преобразования. Я уже давно изготовил и испытал их, предполагая, что мне когда-нибудь придётся пустить алхимию против людей. Левая перчатка позволяла мне преобразовывать холодное оружие, а правая - камень. Это было довольно грозное оружие. Как я узнал позже, в тот день около четырёх сот мятежников пробрались в город, чтобы захватить его. Им противостояло пятьдесят солдат и полицейских, которых очень быстро зажали и практически уничтожили. Разъярённые мятежники стали сгонять всех жителей, которые попадались им в руки к стене, чтобы казнить. Я больше не мог ждать.
Когда два десятка ишваритов подняли ружья, чтобы начать расстрел, их поразили мои стальные снаряды. Мятежники умерли мгновенно, остальные же были в замешательстве. Я же не медлил. Совершая преобразования одно за другим, я выпустил несколько стальных копий и дротиков, которые пронзили противника. Затем я ещё раз на этот раз снарядами из камня, которыми так славится семья Армстронгов. Этой массированной атакой мне удалось поразить группу в двадцать ишваритов. Когда же они в панике бросились бежать, я запустил лес копий, которые выскочили из земли. Никто из ишваритов, которые намеревались расправиться с мирными гражданами не ушёл. На земле осталось лежать пять десятков тел, пронзённых металлом и каменными кольями. Лишь после этого я вышел из укрытия, шатаясь от усталости. Теперь я осознавал, что только что убил полсотни человек.
– Сколько у вас групп и зачем напали на наш город?
– спросил я его охрипшим голосом. Он с ненавистью посмотрел на меня.
– Аместрийцы, - прорычал он.
– Ненавижу.
Но у меня было не так много времени, чтобы выслушивать его гневные филиппики, а потому я воткнул ему пилум в бедро и провернул его там. Мужик вскричал от боли.
– Повторю свой вопрос, сколько вас и зачем вы тут?
– уже боле чётким голосом спросил я. Мне пришлось ещё полторы минуты мучить его, прежде, чем он сообщил мне интересующую меня информацию. Узнав всё что нужно, я преобразовал пилум в кандалы и заковав пленного, передал его жителям. Ишварит сообщил мне, что сотня мятежников осталась в казармах, штурмовать выживших солдат и полицейских. А двести пятьдесят его товарищей готовят тёплый приём сегодняшнему эшелону. Я понимал, что времени у меня мало, а потому я сначала поспешил в казармы, чтобы освободить полицейских и солдат, чтобы уже потом они помогли мне разбить засаду на эшелон.
Стоит сказать, что, несмотря на резвое нападение на город, с координацией между отрядами у ишваритов были проблемы. Они так и не смогли заметить, что я выкосил один из их отрядов. Поэтому, никто из них не ожидал, что в казармы придёт алхимик. Стараясь действовать по возможности как можно более скрытно, мне удалось успокоить два десятка мятежников прежде, чем они заметили, что на них напали. Я накрывал их крупные группы. Увидев, что сначала нападавшие ослабили натиск, а затем откатились, солдаты перешли в контратаку и надо сказать сделали это вовремя, так как ишвариты стали меня зажимать. Спустя пять минут всё было кончено.
– Эдвард, это ты?
– спросил меня один из полицейских. Посмотрев повнимательнее на него, я узнал Ричарда Стивенсона, сержанта полиции.
– Мистер Стивенсон?
– уточнил я.
– Да, это я.
– Это ты их всех?
– продолжил он, хотя ответ и так был очевиден. Ближе к концу боя нам удалось соединиться, и солдаты и полицейские видели меня в действии.
– Как ты?
– К сожалению, у нас мало времени, - оборвал я его.
– В городе осталось ещё двести пятьдесят мятежников. Они хотят устроить засаду на эшелон.
Мои слова ввергли их в уныние. В живых осталось тридцать человек, из которых двадцать было ранено, а противников ещё много.
– И что ты предлагаешь, парень?
– спросил меня армейский лейтенант, который, видимо, и командовал всеми во время нападения.
– Только двадцать человек из нас могут держать оружие. А там их двести пятьдесят. На каждого двенадцать врагов.
Я понимал, что он только вышел из боя, в котором не надеялся победить, а я вновь зову его на смерть.