Алхимик

Кузнецов Владимир Анатольевич

— Чужак, — кивнул он Эдварду. Он явно был чем-то недоволен. Недоволен заметно больше обычного. Сол остановился рядом с ним.

— Здорово, Накнад. Хорошо, что тебя встретил. Вопрос есть.

— Спрашивай.

— Последнюю неделю вокруг фабрики почти не видно твоих людей.

— Гвардия Филина — не 'мои люди'. Они мои товарищи. Но в одном ты прав — с прошлого воскресенья твою мануфактуру стережет человек десять, не больше. Остальные сейчас патрулируют Мэдчестер-стрит.

— Что стряслось? — Эд чувствует как в груди начинает нехорошо потягивать. Обычно филинам

нет нужды охранять свою вотчину. Все прочие банды (да и городская стража) хорошо знают, что туда лучше не соваться. Если Мэдчестер-стрит патрулируют — значит, кто-то бросил Гвардии Филина серьезный вызов.

— Чичестеры, — короткое, но вполне понятное объяснение. — Если с кем мы больше враждуем, так только с Болотными Ангелами. Проклятые шилгни! Раньше смелости хватало только в питейных нас ругать, в драке всегда слабаки были…

— А теперь нет?

— Теперь они где-то разжились пистолетами. Стража за милю от Адмиралтейского моста разворачивается

— боятся. У нас, почитай настоящая война: у них пистолеты, у нас гранаты. Парни поговаривают, что неплохо бы тебе чего посерьезнее придумать…

— Парни могут болтать что хотят, — обрывает его Эд. — У меня свое дело, и за него я в ответе. А ты помни, что твое дело — стеречь фабрику. Если чичестеры и правда всерьез взялись за вас, то со дня на день могут и сюда заглянуть. Медный коготь не дурак и газеты читает.

— И что с того, что читает?

— А то, что лицо мое там не раз и не два появлялось. А то, что я с вами повязан только слепому не видно. Да и про дулдитов забывать не стоит. Ладно, Накнад, мне спешить надо. Держи меня в курсе.

— Чего?

— Говорю, если что случится, сразу дай знать. В крайнем случае, можем и рабочих вооружить.

— Этих цыплят ощипанных? Да они только кровь увидят, разбегутся…

— Посмотрим. Как по мне, лучше такие бойцы, чем вообще никаких. Накнад недовольно ворчит за спиной, Эд входит в контору, поднимается в свой кабинет. Данбрелл ждет его с чашкой в руке. Лицо баронета невозмутимо — ни брезгливости, ни надменности, флотский мундир застегнут на все пуговицы, поблескивая золотом галунов и эполет. Значит, настроился на серьезную беседу.

— Добрый день, сэр, — Эд проходит за свой стол, садится. — Чем могу быть полезен? Данбрелл аккуратно отставляет чашку на столик слева, оборачивается к Солу.

— Я ждал известия от вас, мистер Сол. Касательно нашего вопроса. Вы беседовали с вашим инвестором?

— Нет, сэр. Как я уже говорил вам, он не рассматривает привлечение иных пайщиков. Таковы его условия.

— В таком случае, я хотел бы, чтобы вы устроили нам встречу. Я уверен, мы сможем договориться.

— К сожалению, это невозможно. Он предпочитает сохранять инкогнито. Баронет качает головой.

— Неудивительно. Мы живем в эпоху масок, они окружают нас повсюду. Даже первый министр скрывает лицо и имя. Что в таком случае говорить о гражданах более низкого статуса? Но этот карнавал рано или поздно обернется плохим. Вы так не считаете, мистер Сол?

— Я чужак и мне сложно судить об обычаях вашей страны.

— Действительно, —

Данбрелл откидывается в кресле, сцепив руки в замок. — Мне в голову пришел замечательный афоризм. Хотите услышать?

— Извольте, — Эдвард кивает, подавшись вперед. Напряжение беседы нарастает.

— Когда человека окружают одни лишь маски, волей-неволей он учится глядеть сквозь них. Не сочтите пустым бахвальством, но я заглянул под вашу маску, мистер Сол.

Ожидаемый поворот. Само собой, Данбрелл навел справки — в этом такие как он схожи независимо от времени и эпохи. Неплохо бы выяснить, что он раскопал.

— И что же вы увидели там, баронет?

— Кое-что весьма и весьма удивительное. Вам стоило бы поостеречься, называя имена ваших делоуправителей. Народная мудрость гласит: 'Скажи мне, кто стелет твою постель, и я скажу тебе, кто ты'. Мистер Барнинг же, как оказалось, предпочитает иметь в качестве своих клиентов весьма определенный круг лиц. Не допуская исключений. Так кто же вы мистер Эдвард Маллистер Сол, таинственный незнакомец? Где ваша родина? Под каким именем она отмечена на карте? Ошибусь ли я, назвав ее Западный Край? Что скрывается под вашим дорогим костюмом? Бандитские татуировки — тузы и девятки, ножи, игральные кости?

Эдвард сохраняет невозмутимый вид. Данбрелл ухватил суть. Ошибся в деталях — принял его за эмигранта-бандита, головореза, возжелавшего попасть в высшее общество. Такое 'разоблачение' было только вопросом времени. Было бы глупо не подготовиться к нему.

— Допустим, — Сол слегка наклоняет голову вбок, — что сказанное вами правда. Разве это не повод приличному джентльмену всячески избегать всякой связи со мной? Или вы рассчитываете, что я испугаюсь? Мне нечего бояться, сэр. Я не совершил ничего незаконного, а логика ваших обвинений не удовлетворит даже жадных до сенсаций газетчиков. Мне трудно понять вас. И тем не менее, я готов представить вам встречное предложение.

Данбрелл выдерживает небольшую паузу, сохраняя достоинство.

— Я слушаю, — наконец произносит он.

— Мое предложение простое и честное. Вы способствуете заключению сделки — я выплачиваю вам вознаграждение по факту ее исполнения. Ваше имя не появляется в документах, и таким образом вы не рискуете его запятнать. Вы свободны от всяких обязательств. Вместе с тем, в случае удачной сделки, вы получаете ровно тот же доход, на какой рассчитывали как пайщик. Что скажете?

— Скажу 'нет'. Моё поручительство не примут, если я не смогу доказать свое прямое участие в деле.

— В таком случае, я не смогу вам помочь, — Эдвард поднимается со своего места, указывая на окончание разговора. Данбрелл остается неподвижен.

— Боюсь, вы неверно оценили ситуацию. Как и ваш покровитель. Ну что же, ничего не поделаешь! В конце концов, моя совесть чиста — я предупредил вас.

Он степенно встает и, не прощаясь, покидает кабинет. Сол некоторое время задумчиво глядит в закрывшуюся за баронетом дверь.

— Ларри! — зовёт он помощника. Худой парень с заостренным лицом, из породы потомственных конторщиков, заглядывает в кабинет.