Алхимики Фадрагоса
Шрифт:
— А они?
— Вольный и… — пожала плечами.
— Охотница, — Этирс улыбнулась, вытащила знак — клыкастая пасть скалилась на кругу. — Гильдия…
— Я тебя не спрашивал, — пробасил негостеприимный торговец. — Верховный знает, что с Вольным шатаешься?
Я вцепилась напряженными руками в шлейку сумки и кивнула ему. Он внимательно осмотрел меня, затем Кейела у меня за спиной, вздохнул тяжело и произнес:
— Говори, что понадобилось.
— Не знаю, меня Вольный сюда привел.
Вскоре он потерял ко мне интерес, полностью
— А теперь оба за дверь! Асфи скоро выйдет, надолго не задержу.
Кейел медлил, с опаской поглядывая на меня, но алхимик проявил настойчивость:
— Давай, давай отсюда.
Когда дверь закрылась я с интересом уставилась на громкоголосого дядьку. Не знаю из-за гильдии или просто так сошлось, но он понравился мне, и я доверяла ему.
— Тебя обижают? — оперся он на стойку.
Я даже всерьез призадумалась, на что могу пожаловаться, но быстро поникла и покачала головой.
— Вместе с записью твоего долга верховному что-нибудь передать?
— Да! — мигом спохватилась я. — Пусть скажет Елрех, чтобы она не волновалась. Что со мной все хорошо, и я здорова. Пусть ждет меня.
— О как! Близко знакома с беловолосой?
— Вы ее тоже знаете? — удивилась я, вспоминая, что в составе гильдии свыше четырех сотен существ.
— А кто ж ее не знает? Хорошо, — кивнул он и сразу спросил: — Отдельно что-то нужно? Не Вольному… духи с ним! Тебе что-нибудь нужно?
— Я даже и… А что полезного предложите?
— Это ты что ль из другого мира к нам пришла? — вскинул он кустистые брови.
— Не пришла, — скривилась я, — меня сюда против воли затащило.
— Я дам тебе редкое зелье, но Вольному не показывай. Никому не показывай. Оно смертельные раны излечит, если зацепит, — он снял с крючка на стене связку ключей и грузно потопал в угол лавки. — И амулет одолжу, но ты верни… как без надобности станет. Он об опасности сообщит. Не всей, конечно, но хоть что.
— А помогаете почему? — удивилась я и прошла следом за ним в темный проем, что скрывался за плотной занавесью.
— Как это? — он даже опешил от моего вопроса: остановился и развернулся ко мне, глянул сверху вниз. — Ты брось такими глупостями интересоваться. Аспид ты иль кто? — склонился ко мне, и я ощутила себя так, словно с медведем говорю. — Мы пройдохи для чужаков, а между собой — забудь о яде.
Он улыбнулся так тепло, что невольно напомнил мне папу. Он не был таким высоким, и глаза у него светлее, чем у Батира, и в плечах уже, но он тоже умел улыбаться так, что становилось теплее.
— Спасибо! — получилось громче и звонче, чем планировалось, но, услышав тихий смех алхимика, я порадовалась, что так
Плестись обратно к таверне позади обнимающейся и смеющейся парочки было уже не так тоскливо. Вот только Кейел вернулся лишь для того, чтобы забросить сумку в мою комнату и оставить меня охранять вещи. Если в Обители воры редко встречались, то тут могли и комнату среди бела дня обчистить. Услышав от Вольного предупреждение, что вечер, а может и вся ночь, выйдет сложным, я решила хорошенько выспаться.
Теперь мне снился другой сон, а может, я видела его часто, но не могла запомнить. Липкая кровь была на моих руках, а мама в слезах убегала от меня, пыталась спрятаться в квартире и обвиняла, что я убила Егора. Мне хотелось увидеть его. Разве я могла навредить брату? А еще, она называла меня Асфирель, отчего я приходила в ярость и постоянно кричала, будто других слов не знала: «Я Аня!». А потом проснулась и прислушалась. Тихие стоны за тонкой стеной стали для меня омерзительнее ужасного сна. Вряд ли в комнату Вольного кто-то вломился…
Я уселась на узкой кровати, налегла спиной на стену и подтянула к себе ноги, обняла их. Когда-нибудь мне удастся забыть обо всем, но я отчетливо понимала, что не хочу стирать из памяти беловолосую фангру. Может, совсем скоро я не захочу позабыть грузного Батира и своего верховного, с кем постоянно избегала близкого знакомства. Наверное, зря. Гильдия — фактически семья в этом мире. Но я точно хотела забыть Кейела. Жаль… Сердце времени не сотрет мне воспоминания. Я буду помнить весь Фадрагос — со всеми его кошмарами, со всей кровью, пролитой у меня на глазах. С тихими стонами той, кого я почему-то возненавидела сильнее Фадрагоса.
Кейел пришел ко мне на закате. Я открыла дверь и поняла, что хочу сделать ему больно: что угодно лишь бы он не выглядел таким довольным и в то же время уставшим.
— Жду тебя у выхода, — сказал он и ушел.
— А сумка? — выглянула за ним следом в коридор.
— А-а… да, — улыбнулся он виновато, заскочил мимо меня в комнату и через пару секунд выскочил.
Я едва не рыкнула, но лишь скрежетнула зубами и сжала кулаки, стараясь успокоиться. А затем поспешила забрать свои вещи. Сегодня нам предстояла охота на воровку с чутким слухом и бесшумной поступью. Я волновалась по многим причинам. Наверняка, раздражение к счастливому Кейелу и его пассии тоже подкреплялось охотой.
Когда я вышла, Этирс уже не было. Кейел сидел на широком крыльце, сцепив руки в замок, и рассматривал прохожих. Я остановилась возле, зацепилась пальцами за ремень и спросила то, что меня интересовало весь день, как только я пришла в себя после убийства:
— Если воровка ограбила верховного разбойников, то почему все еще жива?
Он глянул на меня, а затем поднялся и направился по людной улице, вынуждая следовать за ним. Мы свернули за угол дома, куда ночной свет фактически не проникал. Духи тускло засияли у самой земли и двинулись перед нами.