Алхимики Фадрагоса
Шрифт:
Аня, ты боишься!
Сейчас он в моих руках, я ощутила преимущество перед тем, кто мне небезразличен. И мне точно страшно, что если мы переспим, то я элементарно стану ему неинтересна. А кто вообще гарантирует, что он не солгал мне? Может, просто поругался с Эт, а тут я для мести… От Кейела можно ждать чего угодно. Главное — с ума не сойти.
— Вы серьезно?! — воскликнула Ив, возвращая меня к реальности.
Мы стояли в полукилометре от Красной Осоки, на опушке леса. С возвышенности хорошо просматривались короткие, узкие улочки между домов и ровные поля. Кейел, вытянув руку, демонстрировал всем окровавленный платок. Роми,
— Проверить никто не запрещает, — нахмурилась Елрех. — Но я не понимаю, как вы можете его подозревать.
— Они просто во всех видят врагов, — ехидно произнесла Эт, кинув на меня обиженный взгляд.
Мы с ней так и не смогли подружиться. Наоборот, я все чаще ощущала ее злость по отношению ко мне. Но такое поведение можно было легко объяснить опять же из-за непредсказуемости Кейела. Если представить себя на месте охотницы, которая присоединилась к нам с поиском сокровищницы за считанные секунды и тогда являлась возлюбленной Кейела, то сейчас ее статус немного изменился. Вольный уделял ей внимание ровно такое же, как и ко всем остальным, будто между ними никогда и ничего не было. Не удивительны опасения девушки, что за считанные же секунды она покинет нас и не войдет в долю.
Я вновь посмотрела на нее. Она склонила голову к плечу и закусила губу, наблюдая за началом ритуала. Надо все же выяснить, каким образом она планирует укоренить свои позиции в нашей компании. И если вдруг вечером Кейел разгласит свои желания касательно меня, то чего от нее ждать?
Вновь воздух сгущался, росло волнение внутри, хотя никаких видимых изменений не наблюдалось. В этот раз ритуалом занимался Кейел. Скорее всего Вольным приходилось упрашивать довольно сильных духов, и на просьбу уходило много сил. Я снова обняла себя, стараясь справиться с приближающейся истерикой, но отвлеклась. Платок задымился, а затем стал тлеть от краев, как остатки сгоревшей бумаги. Я ждала, когда он загорится, но этого не происходило. Просто красная полоска огня медленно сжирала окровавленную ткань, оставляя после себя пустоту.
— Такое возможно? — округлив глаза, спросила Ив.
— Неожиданно, — все еще сидя на корточках, протянул Кейел.
Елрех скривилась, что-то эмоционально высказала не неизвестном языке и, сжав кулаки, посмотрела в сторону деревни.
— И часто в вашем мире встречались такие? — поморщившись, поинтересовалась у меня Этирс.
Я попыталась сглотнуть, но в горле слишком пересохло. Я бы могла рассказать свою версию произошедшего, но, наверное, недавно разбуженный ритуалом стыд заставлял молчать. Действительно, из всех присутствующих только я подозревала даже убитого горем Сения. Почему? Много странностей в этой истории. Сколько мужчин на бытовой почве убивали собственных жен и об этом транслировали на всю страну? Чем Фадрагос лучше Земли?
— Слишком сильно любил свою дочь… — протянул Кейел, глядя туда, где недавно был платок. — Его жена мешала любви, а затем повзрослевшая дочь оказалась не слишком сговорчивой?
— Староста говорил, что он к ней даже поговорить никого не подпускал, — скрестив руки на груди, припомнил Ромиар. — Она могла пожаловаться, но была запугана.
— Наверняка, — согласился Кейел.
— Убил дочь, избавился от трупа. Он даже не ходил к лесному озеру, а о нем сказал, чтобы запугать остальных и запутать поиски, —
— А затем он изменился, — нахмурилась я и немного осмелела от того, что ребята сами стали выстраивать версию: — Сначала переживал, лишившись той, кого сильно желал. А может, он хотел большего… Чисто теоретически он болен — самый настоящий психопат; ему нужна была взаимность, но от дочери ее не получал. Сначала винил в этом жену, считал ее помехой, а затем просто бесился. В один из вечеров или ночей не удержался и перегнул палку, избавился от тела и впал в депрессию, когда осознал, что натворил.
— Но один раз получив желаемое, ему хотелось еще, — негромко проговорил Кейел, глядя на меня. — Фалина — это попытка заменить Евену. Возможно, порывистая попытка.
— От трупов избавляться уже научился, — хмыкнула Елрех.
— Я ничего не понимаю, — дергая ушами, произнесла бледная Ив и взяла Роми под руку.
— А Юка просто слишком глубоко рыла, — закончила я, поворачиваясь в сторону Красной Осоки.
Мы, не сговариваясь, направились обратно. Какое-то время шли молча, а затем Кейел безгранично удивил меня своей наблюдательностью.
— И как это, Ромиар? Что ты чувствуешь сейчас? — спросил он с неприкрытой насмешкой.
— Не знаю, что ты себе надумал, но это только твои мысли, — заметно напрягшись, ответил Роми.
— Разве ты не злился на Асфи, когда она подозревала Сения?
Ивеллин обошла Ромиара и вклинилась между парнями. Настроение у нее было, как и у всех, ни к черту. Она гневно сверкнула глазками и спросила:
— Что ты хочешь от него?
— Мне просто интересно, — лукаво улыбаясь и чуть склоняя голову набок, ответил Кейел. — Как это лишиться последнего отличия от людей? Он убил свою семью, Сений — свою. Асфи молодец, правда? Единственная догадалась провести параллель между вами.
Я остановилась и испуганно заверила Ромиара, выставляя руки вперед:
— Я не проводила! У меня даже в мыслях не было!
— А ты откуда знаешь? — проигнорировал меня шан’ниэрд, обратившись к Вольному. — Я рассказывал только ей и Ив.
— Слишком громко рассказывал, — пожал плечами довольный Кейел.
— Слушайте! — шикнула на нас Елрех.
Мы ждали, когда фангра продолжит говорить, но она молчала. А затем дошло, что она была далека от наших разборок. Что-то в лесу звенело и хрустело. Через пару секунд звук стал громче. Мы дружно отступили и стали вглядываться в заросли. Белесый подбирающийся ближе к дороге туман в такую жару смотрелся совсем неуместным. Ветки трещали и крошились там, где виднелось марево. Мельтешение фигуры за деревьями нельзя было не заметить с нашего расстояния. А затем туман схлынул к фигуре. Кейел резко ухватил меня за руку и потащил в сторону, Елрех испуганно озиралась и отступала. Роми с Ив уже стояли гораздо дальше в поле, а Этирс застыла между нами. За оружием никто не тянулся.
Туман почти сразу, как исчез, раскинулся на дороге, а в центре него из ниоткуда появилась женщина. Она ступала босыми ногами медленно, словно спала на ходу. Серое платье лохмотьями висело на красивой фигуре до бедра. Лицо было открыто лишь наполовину: полные губы, высоко поднятый подбородок. Верхнюю часть лица скрывал череп животного. Длинная русая коса лежала на плече. На руках женщины висели массивные браслеты, от которых тянулись громоздкие ржавые цепи. С каждым шагом они позвякивали, как предупреждение о том, что она идет.