Али-баба и Куриная Фея
Шрифт:
«Глупое животное! — Али-баба поднимает с пола отвергнутое лакомство. — Я просто оставлю шпиг на тарелке», — решает он.
Однако его мучают сомнения. Фрау Хушке может подумать, что он начал привередничать и в следующий раз, когда будет пудинг, нарочно не даст ему добавки. Нет! С поварихой портить отношения не следует. Ни в коем случае…
Взгляд Али-бабы случайно падает на почтовый ящик, который висит на стене рядом с доской для объявлений.
Ого, теперь он знает, как проще всего избавиться от сала!
Али-баба искоса
Хорст Эппке хохочет от всего сердца. То-то удивится фрейлейн Стефани, когда раскроет завтра утром почтовый ящик! Интересно было бы поглядеть на неё.
День ещё не кончился. После ужина по вторникам в интернате проводятся занятия кружка арифметики. Ученики, которые за время своего пребывания в школе не успели выучить таблицу умножения, понять десятичные дроби и теорему Пифагора, имеют возможность наверстать в интернате упущенное. Кружок ведёт учитель герр Фюрст, который работает в ближайшем окружном городе и раз в неделю приходит в народное имение.
— Друзья, — предупреждает ребят Инга Стефани, — смотрите, чтобы никто из тех, кто хромает по арифметике, не улёгся в постель. Я их всё равно вытащу. Будьте довольны, что с вами занимаются дополнительно, а то вы потом не сможете подсчитать урожай на своих полях.
Заведующая позаботилась о том, чтобы столовую подготовили к занятиям. Ребята переставили столы и стулья и принесли большую доску.
— Только не спите, — предупреждает Инга Стефани.
Фюрст, небольшого роста человек с круглым женским лицом, повторяет вычисление площадей. Крошащимся мелком он чертит на доске равносторонний треугольник.
— Треугольник — это часть плоскости, ограниченная тремя сторонами, — говорит учитель своим ровным, громким голосом. — Сумма сторон треугольника равна А плюс В плюс С. Поняли?
В столовой стало тихо. От натопленной печи идёт приятное тепло; учеников клонит ко сну. Одна Рози ещё следит за объяснением учителя. Остальные клюют носом. Малыш вот-вот закроет глаза и задремлет. «Жаль, что я по вечерам так устаю», — думает он.
Фюрст начал рассказывать о признаках равенства, треугольников.
Али-баба зевает во весь рот. То, что в равных треугольниках соответственные углы и стороны равны, его абсолютно не интересует. Сейчас он мечтает только о своей кровати.
«Фу-ты ну-ты! Как долго болтает этот парень! Небось получает почасовую оплату».
Али-баба шаркает ногами. Он знает, что учитель не любит, когда ему мешают. Нарушителей порядка он быстро выгоняет проветриться. «Вот и прекрасно, — соображает Али-баба. — Если Фюрст вышвырнет меня за дверь, я могу пойти спать. Будем надеяться, что я скоро вылечу».
Фюрст, который в это время чертит на доске треугольник, оборачивается к нарушителю
— Сиди спокойно, — говорит он. — Муравьи тебя кусают, что ли?
И учитель продолжает чертить.
Да! Ничего не вышло! Некоторое время Али-баба сидит спокойно. Потом ему приходит в голову новая блестящая мысль. Он складывает на груди руки, опускает голову и, закрыв глаза, начинает храпеть всё громче и громче.
В столовой заскрипели стулья. Даже Малыш и тот развеселился. Все улыбаются и, подталкивая друг друга локтями, с нетерпением ожидают дальнейших событий. Али-баба продолжает храпеть, как морж.
Фюрст, который по-прежнему стоит у доски, сломал мел.
— Кто хочет остаться дураком, может идти спать, — говорит он раздражённо.
Широко шагая, Фюрст устремляется к Али-бабе:
— Убирайся вон, невежа!
Али-баба протирает глаза. Он притворяется обиженным:
— Герр Фюрст, вы не имеете права так говорить — у меня сонная болезнь.
С этими словами Хорст Эппке быстро ретируется из столовой.
— Ну и дурень! — ворчит Фюрст, снова подходя к доске.
Урок продолжается. Но Малыш уже больше ничего не видит и не слышит.
Обитатели седьмой комнаты — Карл Великий, Заноза и Факир — уже улеглись. Карл Великий ещё читает. Заноза и Факир залезли с головой под одеяла. На улице дует сильныйнорд-ост. Через оконные щели ветер проникает в дом. Но господа из седьмой комнаты опять поленились протопить печку.
Заноза вспоминает о своём разговоре с Бриттой. Она рассказала ему, что в имении снова был случай панариция.
«Удивительно! — думает Заноза. — Химия так далеко ушла вперёд, в лабораториях изготовляют такие чудесные препараты, почему же ещё не нашли средства против панариция? Какого-нибудь противоядия или сыворотки, которые бы излечивали больных животных».
Он говорит об этом Факиру.
— Знаешь, — отвечает тот, — надо пустить в коровник какой-нибудь газ… и выкурить этих микробов, как выкуривают клопов.
— Прекрасная идея! — насмехается Заноза. — Нельзя же «выкуривать» газом коров. Самый крепкий бык и тот не выдержит такого лечения.
Факир молчит. Ему лень думать.
Заноза позабыл про свою усталость.
— Знаешь что, — говорит он. — Я бы с удовольствием изобрёл средство против панариция. Жаль, что мы так мало знаем о микробах.
Карл Великий, насмешливо улыбаясь, откладывает в сторону свой учебник по устройству парников.
— Дитя моё, — говорит он Занозе, — от твоих разговоров у меня башка гудит. Не будь смешным. О чём, скажи на милость, ты заботишься? Разве это твои коровы? Кроме того,есть болезни, против которых мы бессильны.
— Ты хочешь сказать — пока ещё бессильны, — возражает ему рассерженный Заноза. — Наука не стоит на месте. Нашли же наконец средства против ящура и сибирской язвы, почему бы не открыть в скором времени средство против панариция?