Али-Баба и сорок разбойниц
Шрифт:
– Разрешите представиться, Иван Павлович Подушкин, частный детектив.
Лена взяла мою визитную карточку, внимательно изучила ее и с недоумением воскликнула:
– Ну и что?
– Мне очень надо поговорить с вами, где-нибудь в тихом месте.
– Пойдемте присядем.
– Здесь очень много народу.
Лена глянула на крохотные часики на запястье.
– Сейчас тут никого не останется.
Не успела она вымолвить эту фразу, как резко и противно зазвенел звонок. Я вздрогнул от неожиданности и поймал себя
– Опоздать боитесь?
Я улыбнулся:
– Вот уж не думал, что этот звук всколыхнет во мне забытые рефлексы.
– А вы где учились? – полюбопытствовала девушка. – В школе милиции?
Я изумился до крайности:
– Нет, конечно, с чего вам это в голову пришло? Я oкончил Литературный институт.
– Да ну? И детективом работаете?
– Жизнь странная штука, – философски заметил я, – никогда не знаешь, куда она повернет.
– Это точно, – подтвердила Лена, – только вы небось со мной встретиться захотели не для того, чтобы о смысле жизни пошуршать?
Я окинул взглядом пустую столовую.
– Лена, я хорошо знаю, как вы зарабатываете деньги.
– Вы о чем? – Она прикинулась святой простотой. – Естественно, я пытаюсь подработать, на стипендию не проживешь.
– Я никогда никого не осуждаю, – быстро сказал я. – Регина Львовна говорила, что вы вынуждены содержать больную маму.
Внезапно Лена покраснела так, что у нее на глазах появились слезы.
– Кто такая Римма Львовна? Вы меня с кем-то путаете?
– Регина Львовна, – я терпеливо поправил ее, – инспектор заочного отделения, понимаете теперь, что я знаю про контрольные работы и про то, как вам пришлось изображать девочку Катю Короткову.
Лена схватила со стола салфетку и стала комкать ее. Я молчал. Внезапно Лена отшвырнула измятую бумажку.
– Все равно я не пойму, о чем вы толкуете, но даже если вы и знаете что-то, то зачем ко мне заявились? Все дела решает Регина Львовна, ясно?
Я вынул из кармана бумажник.
– Лена, вы ведь живете трудно?
– А кому сейчас легко?
– Позвольте мне помочь вам, вот, так сказать, вам на булавки!
Леночка глянула на зеленые купюры, быстро схватила их и сунула в карман.
– Мама у меня пятый год лежит, – оправдывалась она, – парализовало ее, сплошное мучение, на одни памперсы состояние улетает, знаете, сколько один стоит? Двадцать пять рублей, а в день штуки четыре надо. А еще лекарства всякие, еда, тут на все согласишься, лишь бы выжить. Может, кто другой и сдал бы мать в дом престарелых, только я не могу, пусть уж дома лежит. Ладно, спрашивайте, но имейте в виду, никаких бумаг я подписывать не буду и на официальные допросы не пойду. Это частная беседа, а ее, сами знаете, к делу не пришьешь! И не надейтесь, что я стану сейчас за ваши денежки, спасибо вам за них, разоблачать Регину. Мне тут еще год учиться, да и платит она побольше
– Леночка, – ласково сказал я, – мне совершенно все равно, на каком поле вы с милейшей Региной Львовной собираете золотые дублоны. Речь не об этом. В вашем институте училась Ира Медведева…
– Ага, – перебила меня Лена, – она пропала, еще зимой. Села к кому-то в машину, а ее изнасиловали и убили.
– Откуда вы знаете? – насторожился я.
– Да девчонки говорили, – ответила Лена, – я точно не знаю, что с Ирой приключилось, она тут ни с кем особенно не дружила, очень гордая была.
– Меня наняли расследовать дело о пропаже Иры, единственный человек, который может пролить хоть какой-то свет на эту загадочную историю, – ее родная сестра Катя. Та самая девушка, вместо которой вы предстали перед комиссией.
– Вот уж не знала, что они родственницы! – воскликнула Лена. – И чем же я могу помочь?
– Вы же, наверное, перед тем, как изображать Катю, встречались с ней? Подскажите, где она живет? Не скрою, у меня создалось впечатление, что ее прячут.
Лена сказала:
– И рада бы оказать вам услугу, да не получится. Катю я ни разу в жизни не видела, контрольные за нее пишу, доклады, курсовые, да и диплом ваять придется. Когда Регина Львовна велела мне на комиссию идти, я испугалась даже. Если чего, меня моментально выгонят, а Регина Львовна всегда выкрутится, с нее как с гуся вода.
…Решив, что ей не следует принимать участие в спектакле, Леночка осторожно предложила:
– Как бы беды не вышло! Может, привезти сюда эту Катю?..
– Не пори чушь! – нервно воскликнула инспекторша. – Это совершенно невозможно! Девчонка находится в психиатрической лечебнице, она ненормальная.
Очевидно, Регина Львовна была очень напугана проверкой, поэтому и ляпнула правду про Катю. Лена страшно удивилась:
– Сумасшедшая? Зачем же ей диплом?
– Господи, – всплеснула руками Регина Львовна, – а нам-то какое дело? Деньги платят, и хорошо! Катин отец, тоже, похоже, со съехавшей крышей, надеется, что дочь вылечат, найдут какое-то лекарство, и она здоровой станет, тут и дипломчик пригодится, а на работу он ее пристроит!
– Ну и глупость, – фыркнула Лена, – знания-то у нее не появятся из воздуха!
– Мне без разницы, – одернула ее инспекторша, – а тебе на комиссию надо идти, двести баксов получишь.
– Двести? – не удержался я.
– Ну да, – подтвердила Лена, – пару сотен, а что?
– Нет, ничего, – улыбнулся я, вспоминая, как наглая Регина Львовна без тени смущения назвала мне в два раза большую сумму.
Пришлось Лене, преодолев страх, отправиться на испытание. Рымская, правда, нацепила парик и очки, это была хоть какая-то маскировка. Все прошло как по маслу. Регина Львовна, мгновенно повеселевшая, вручила студентке зеленые купюры, и все вернулось на круги своя.