Алиса
Шрифт:
Последние слова я произнес ей на ухо. Шлакман заметил это и заорал:
– Эй вы, бросьте там шептаться! Кэмбер, я этого не потерплю! Никаких секретов!
Я приглушил мотор. Мы уже приближались к южной оконечности Мидоуса и я искал буй, обозначавший начало канала.
– Нет у нас никаких секретов, - отмахнулся я.
– Тогда говорите вслух. Если что-нибудь задумаете, я вас обоих в клочья разорву!
– Господи, как мне надоели ваши угрозы, - вздохнула Алиса.
– Неужели вы и вправду такой бесчувственный, мистер Шлакман?
– Слушай, сестренка, - взъярился он.
–
– Я знаю, кто я такая, мистер Шлакман, и я прекрасно знаю, кто вы такой. Симпатии к вам я не питаю, как и вы ко мне, но сейчас мы с вами волей случая очутились в одной упряжке. Может, вы все-таки прекратите угрожать нам, а лучше - попытаетесь помочь? Легко думаете, искать нужное место в такой темноту? Мой муж и так уже из кожи вон лезет.
– Опять она тявкает!
– громыхнул Шлакман.
– Слушай, Кэмбер, если ты сейчас не заткнешь ей глотку, я ей пасть порву. Усек?
– Он очень неуравновешен, - шепнул я Алисе уголком рта.
– Пожалуйста, не выводи его из себя.
– Говори громче, Кэмбер!
– взвился Шлакман.
– Я прошу, чтобы она молчала. Вы ведь этого хотели?
В эту минуту я наконец заметил нужный буй и указал на него.
– Вот, нам туда!
Мы медленно ползли по Мидоусу. Теперь, когда залив остался позади, я больше не рисковал запускать мотор. Мало того, что я не знал, какова здесь глубина, но я вдобавок опасался проскочить то место, где стояла на якоре яхта Монтеса. Поэтому от буйка до буйка мы шли на веслах.
Однажды мы прозевали очередной буй и мне пришлось описать круг и начать все сначала. Впрочем, заблудиться я не боялся - мне достаточно было встать, выпрямиться во весь рост и найти взглядом шпиль Эмпайр Стейт Билдинга, и я уже знал, где восток, а где запад.
Впервые с той минуты, когда начался весь этот кошмар, я совершал созидательный поступок - уверенно, не потеряв головы, продвигался в нужном направлении. Ближе к полночи, правда, я немного занервничал: вскоре бандиты должны были позвонить к нам домой, а я даже не представлял, что они предпримут после того, как наш телефон не ответит. Смогут ли они связаться с яхтой? Ведь Монтес наверняка ни в чем не полагался на случай. Если они поймут, что их провели, то первым делом избавятся от Полли. Тогда, даже если мы обратимся в полицию, никаких улик у нас не останется, а Монтеса вдобавок защитит от полиции его дипломатическая неприкосновенность.
– Сколько ещё осталось?
– не выдержала Алиса.
Вместо ответа Шлакман только фыркнул.
– Ты не можешь увеличить скорость?
– обратилась Алиса уже ко мне.
– Не могу, - горестно ответил я.
– На этой стадии поспешить для нас смерти подобно.
Я снова потерял очередной буй. Лодка шла теперь зигзагами, а канал превратился в хаотическое нагромождение узких проходов между шестифутовыми стенами тростника. Я беспорядочно метался от одной протоки до другой, чувствуя себя загнанным и опустошенным, словно одинокий путник, заблудившийся в лабиринте.
Теперь задача состояла вовсе не в том, чтобы вести лодку в южном направлении; будь это только так, я бы запустил мотор на полную мощность и час спустя уже достиг залива Ньюарк. Нет, для меня главное заключалось в том, чтобы
Прилив наконец закончился. Какое-то время ещё сохранялось равновесие, а затем водная гладь снова заколыхалась - начался отлив. Глядя, куда плывут соломинки и ветки, я выбрал канал, русло которого шло в том же направлении, последовал по нему. Мне несказанно повезло - буквально несколько секунд спустя из темноты выдвинулся буй, а ещё через минуту в боковой протоке мы разглядели темный силуэт довольно крупного судна. До него было ярдов восемьдесят-девяносто.
– Это она?
– шепотом спросил я Шлакмана.
– Не исключено.
– Вы её узнаете?
– Возможно, если мы подойдем поближе. Похоже - она. Одного размера, во всяком случае.
– Кто там на борту?
– спросил я.
Шлакман опустился на четвереньки и подполз к нам.
– Может быть - толстяк, - хрипло прошептал он.
– Но, скорее всего Энджи, Ленни и ваша девочка. Я позабочусь об Энджи, а ты позаботься о Ленни - у неё может быть пушка. Теперь, слушай внимательно, Кэмбер: как только я завладею ключом, я развлекусь с Ленни.
– Он облизнул свои несуществующие губы.
– Усек? Уж я ей засажу шершавого! Эх, давно я поджидал такого случая - аж сон потерял. Ничего, эта баба наконец поймет, что такое настоящий мужик - а уж она в них толк знает! Ха! Ты только не суйся не в свое дело, Кэмбер - усек?
– Он вас понял, Мистер Шлакман, - тихо ответила за меня Алиса.
11. Яхта
Мы тихонько гребли к яхте, которая громоздилась посреди протоки, словно черная баржа. Ни звука не доносилось с её борта, ни единый огонек не пробивался наружу. Если бы не матово поблескивавшая в лунном свете медная обшивка, я мог бы подумать, что перед нами и в самом деле покинутая баржа. Впрочем, уже довольно скоро мне удалось разглядеть стройный и изящный силуэт прогулочной яхты - настоящей игрушки богатого человека.
Мы приближались с величайшей предосторожностью, бесшумно погружая весла в воду и стараясь даже не налегать на них, чтобы не выдать себя случайным всплеском. Чтобы преодолеть отделявшие нас от яхты восемьдесят или девяносто ярдов, нам потребовалось не меньше десяти минут. Мы находились в самом сердце Мидоуса, диком, молчаливом и заброшенном, беспорядочном лабиринте водных проток, каналов и зарослей тростника. Вдруг вблизи захлопали крылья - мы вспугнули какую-то болотную птицу. Алиса от неожиданности вздрогнула, а я едва не выронил весло. Шлакман только ухмыльнулся - его акулья пасть зловеще ощерилась при серебристом лунном свете.
Яхта постепенно вырастала в размерах, пока наконец мы не очутились прямо перед её бортом. Я уже начал ломать голову, сумеет ли Шлакман подтянуть свою чудовищную массу и взгромоздиться на борт, когда разглядел удобный трап и плавучую платформу - весьма предусмотрительное и удобное приспособление для человека с габаритами Монтеса. Шлакман подгреб к платформе и привязал носовой конец к кольцу. Мы с Алисой начали пробираться вперед.
– Дамочка остается в лодке, - прошептал Шлакман.
– А ты идешь со мной.