Алитет уходит в горы

Семушкин Тихон Захарович

И когда Алитет приехал в его ярангу, Лёк обрадовался.

– Ты приехал?
– приветствовал его Лёк.

– Да, приехал по важному делу, - сказал Алитет, ободренный радостным приемом.

Он развалился на оленьих шкурах, достал трубку и, чтобы подчеркнуть важность своего приезда, зажег толстую американскую спичку, чиркнув ею по моржовой шкуре, не торопясь закурил и повел разговор издалека:

– Переведутся американские спички, если надолго застрянут здесь русские.

– Не будем говорить о спичках. Не в спичках дело, -

сказал Лёк словами Лося.
– Огонь одинаков и от американской спички, и от русской спички, и от деревянного вертела. Огонь есть огонь. Все огни одинаково жаркие.

Алитета так удивило это рассуждение Лёка, что он молча смотрел на старика, не зная, как продолжать разговор.

– Ты артельщиком стал?

– Да, артельщиком. Решил попробовать новой жизни. Жизнь как жизнь, получается хорошо. Много мяса!

– Жизнь пошла хорошая, - в тон Лёку сказал Алитет.
– Только эти русские вздорные люди. Они вражду напустили между нашим народом.

– Что-то я не приметил этого, - уставившись на Алитета своим глазом, серьезно сказал Лёк.

– Американы были лучше.

– Лучше?
– с хитрецой переспросил Лёк и тут же ответил: - Русские тоже с понятием. Не все, правда. Которые постарше - с понятием. Вот Лось! Он понимающий жизнь человек. Один русский, что помоложе, хотел снять кита. Как на него посмотрел Лось! Не велел снимать! "Ого!" - подумал я. После того я решил помогать ему переделывать жизнь. Вот она, книжка, называется билет - носитель доброго духа, - добавил от себя Лёк и показал свой партийный билет.
– Я человек, идущий впереди. Вот какая это книжка.

Алитет взял красную книжку и долго вертел ее в руках, разглядывая фотокарточку Лёка.

– Слышал я, - продолжал Лёк, - Браун опять не пришел к тебе? Люди говорят: обманщиком он стал. А ведь он американ. А?
– злорадствуя, тихо проговорил Лёк.

Алитет вернул Лёку билет и, сделав глубокую затяжку из трубки, долго думал. Ему самому стыдно было признаться в этом. И он сказал:

– Наверное, шхуна поломалась. Пусть. Я решил пушнину привезти к тебе. Пока ты в дружбе с русскими, ты купи мне товары. Половину возьмешь себе, а половину - мне. Я враждую с ними, и они не хотят торговать со мной.

– О! Это очень много товаров будет. Ведь у тебя пушнина со всей тундры.

– Очень много.

– Половину товаров мне? А что я с ними буду делать? Торговать? Не люблю торговать. Я великий ловец!
– гордо сказал Лёк.
– Пусть белолицые торгуют, они сами делают свои товары. Я делаю только ремни и меняю их на оленьи шкуры, нужные мне для одежды. Мне много товаров не нужно.

– Торговать ты не будешь. Товары можно выменять на живых оленей. Или тебе не хочется обзавестись большим стадом? Разве не думает об этом каждый кавралин - береговой человек?

– Стадо оленей?
– с любопытством спросил Лёк.
– Ты хочешь подарить мне стадо оленей? Что-то я ничего не могу понять. Разве я твой родственник? Или ты стал таким

слишком добрым?

– Ты будешь помогать мне, я - тебе.

– Я подумаю. Я посоветуюсь с Лосем. Он понимающий человек. Приятелем стал.

– Не надо советоваться. Я не люблю русских, - сморщившись от неприязни, сказал Алитет.
– К ним убежала сейчас Тыгрена. Наверное, они захотят оставить ее вблизи себя. Но все равно я возьму ее. Зачем они портят людей и нарушают обычаи наших предков? Сколько зим я кормил ее! Одевал в дорогие одежды!

– Обычаи наших предков не надо нарушать, - подтвердил Лёк.
– Закон есть закон. Если старый закон, подобно умирающему человеку, уходит, должен родиться новый закон. Человеку без закона нельзя. Собаки живут без закона... А ты сам зачем нарушил закон наших предков? А?
– озадачил его Лёк.
– Разве Тыгрена не была женой по обещанию того юноши из Янракенота Айе? Слышал я, что она с детства была предназначена ему в жены. Ты зачем забрал ее?

– Я богат. У меня много еды. А он, этот Айе, разве мог прокормить ее?

– Говорят, сейчас он стал капитаном маленького железного парохода. Теперь у него достаточно еды.

– Я привык к Тыгрене, я тоскую по ней, и я все равно ее заберу.

– Смотри сам, - неохотно сказал Лёк.

– Но ты мой приятель, Лёк. Тебя слушается народ. Русские тебя слушаются. Ты должен пустить слух по побережью, чтобы Тыгрена вернулась. Пусть этот слух пойдет впереди меня.

Лёк промолчал и вдруг, заложив руку за спину, простонал:

– И-и-и! Спина болит. От работы спина болит. Думаю делать деревянный вельбот. Лось обещал достать мне досок.

Женщина поставила на столик кружки и стала наливать чай.

– Давай лучше чай пить, - сказал Лёк.

Алитету тягостно было вести эту беседу. Он вдруг поднялся и сказал:

– Я не хочу чаю. Тороплюсь. Сейчас поеду.

– Гм, ты думаешь, можно обмануть Лёка? Не обманешь. Так я и поверю тебе, что ты не хочешь чаю! Ну, торопись, торопись!

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

После праздника на строительстве Лось провел выездное заседание ревкома. Здесь были приняты решения о ликвидации временной больницы в Лорене и переводе отряда Красного Креста во вновь отстроенную больницу культбазы. Такое же решение вынесено и о пушной фактории. Решено было ускорить строительство школьного интерната, ветеринарно-зоотехнического пункта.

Задула пурга, но работа не приостанавливалась ни на один час. Андрей Жуков отдавался целиком новой для него деятельности начальника строительства. Предстояло построить еще жилые дома. И хотя работа шла хорошо, Андрей очень нуждался в добром совете Лося.

– Ты почаще нас навещай, Никита Сергеевич. Сам знаешь, что я не ахти какой администратор и хозяйственник.

– Ничего, ничего, Андрюша. Не скромничай. Работа у тебя идет хорошо. Правильная линия у тебя. Надо только чуть-чуть пожестче и понастойчивей проводить ее.