Алька - любовь моя
Шрифт:
– - Дева Мария, - только и смогла сказать Алька, глянув на старую фотографию, что бережно держал в руках сторож.
Она резко поднялась и ушла, ничего не говоря. В коробке тети Сонечки был точно такая карточка, только не обтрепанная, а просто пожелтевшая от времени.
– - Мальчика ведь Федей звали, я вспомнила, тетя Сонечка все по нему грустила, плакала, переживала, что не нашла следов ребенка, не верила, что погибли все во время бомбежки. А брата Павла Ильича звали не Василием Ильичом. Нет, Петром его звали. Правильно, Павел Ильич и Петр Ильич. Павлуша
– - А маму как звали?
– глянул сторож.
– - Не помню, - загрустила Алька.
– Но там должна быть надпись.
Она перевернула старое фото и прочитала:
– - Милой Зосеньке от Аделаиды и Феденьки.
– - А кто такая Зося?
– - Это моя тетя Сонечка. Она вашей няней была. Потом вышла замуж за вашего дядю Павла Ильича. Вы, Федор Васильевич, выходит его племянник, который, как они считали, погиб во время бомбежки. Павел Ильич всю жизнь надеялся на чудо, что жив остался мальчик. Не дождался, к сожалению, он чуда. Так что считайте меня сестрой, Федор Васильевич. Хоть я и никто была Павлу Ильичу. А он мне ближе отца был.
– - И я многим обязан Павлу Ильичу, - проронил Валентин.
Федор Васильевич наотрез отказался от всех денег, что были предложены ему Валентином. Даже рассказ о золоте, что было дано Валентину в качестве стартового капитала, не помогло.
– - Я уже свое прожил, - твердо отвечал сторож.
– Не надо нам с Мариной ничего. А Митьку вы и так не бросите. Я это давно понял. А Лизка - человек конченный. Не возитесь с ней.
Не захотел Федор Васильевич и новой квартиры.
– - Мы уж здесь будем жить. Не гоните нас, Валентин Семенович. Сторожить-то дом кому-то надо.
Из комнаты сторожа семья Устиновых тоже не ушла. Зато у Мити была теперь отдельная комната. Светлая, большая. Правда, Ирка давно настаивала на этом, но не соглашалась Марина Тимофеевна. Деньги, от которых отказался дед, Валентин положил на счет Мити.
Жора помирился с Ириной после всех ссор через два дня. Помог Митя.
– - Смотрите, дядя Жора! Быстрее на улицу, - кричал вбежавший мальчик.
– Тетя Ира! Идите сюда.
Все поспешили на широкое крыльцо. Под воротами задом пролезала исхудавшая и злая кошка Сенька. В зубах она что-то тащила, это оказался довольно-таки большой серый котенок. Валентин при виде этой картины захохотал:
– - Ну что, Жора, получил? Мало тебе было кошки, теперь еще и приплод будет орать по ночам. Не смотри удивленно. Не даст Ирина выбросить котенка.
– - Не дам, - воинственно подтвердила молодая женщина.
– Иди сюда, моя кисонька, иди моя деточка, как похудела...
Но Сенька сердито пошла к Жоре, положила котенка на ступеньки возле его ног и требовательно мяукнула.
– - Понял все, исправлюсь, - сказал тот и пошел за молоком.
Сенька взяла опять котенка в зубы и понесла в дом с хозяйским видом. "Проходи", - посторонилась Алина.
Гулять кошка перестала, коты потеряли интерес к даче Валентина, Сенька воспитывала котенка, вылизывала его,
Непонятные сны.
Бежали дни. Все ближе приближался срок родов. Алька стала чувствовать себя похуже. Она очень быстро уставала. Отекали ноги. Да к тому же на улице стояла изнурительная жара. Женщина начала раздражаться по пустякам, нервничала. Лишь присутствие Валентина действовало на неё успокаивающе. При нем она веселела, начинала улыбаться. В кулинарных делах верной помощницей стала Марина Тимофеевна, да дочери помогали. Алина больше руководила в последнее время, сидела в кресле, которое для неё принесли на кухню, и беседовала с немолодой женщиной о всяких пустяках. А потом Алину стали мучить сны. Снилась без конца Катюша. Она все о чем-то просила подругу, Алька никак не могла понять.
– - Виновата я перед ней, - размышляла женщина.
– Я это знаю. Я лишила её счастья. И самый большой мой грех, когда Катя умирала, я была в постели Валентина.... Но если бы ситуация повторилась, я все равно бы была опять с Валей. Но что сейчас я делаю не так. Может, на кладбище что сломали. Почему мне снится Катя?
Жора, по её просьбе, заехал на кладбище. Все было в порядке.
– - Значит надо помянуть Катюшу в церкви, - решила Алина.
Она попросила свозить её в церковь Федора Васильевича. Но тот, как всегда, доложил Валентину и не повез.
– - Что с тобой происходит?
– спросил вечером муж.
– Зачем ты собралась в церковь?
Алька ничего вразумительного не сказала, заладила только, что ей туда надо.
– - Я сам тебя отвезу в выходные, - сказал муж.
– Нет у тебя грехов, Алька, чтобы замаливать. А то, что есть, все на мне. Все мои! Сиди дома, Аленький мой. Береги себя.
Алька обиделась.
– - Я не стеклянная, не разобьюсь.
– - Ты у меня бриллиантовая и очень-очень дорогая, - ласково произнес Валентин.
– Я приеду пораньше завтра, а то вид у тебя унылый. Ну, Аленький мой, ну не грусти. А то и мне невесело, когда ты такая печальная.
– - Ладно, не буду, - пробурчала Алька и, подвинувшись поближе к мужу, быстро заснула. Ночью во сне опять о чем-то просила Катюша.
Весь день размышляла Алина о своих снах. Вспоминала дату рождения Кати, дату смерти, даже дату её замужества. Ничего не совпадало.
Приехавший пораньше муж пытался выяснить, для чего Але надо было в церковь, но она не сказала о своих снах. Валентин был усталый, и Аля решила не ехать в церковь. Пусть лучше Валя отдохнет лишний часок, с внуками повозится, со старым Григорием стопочку хорошей водки выпьет. Папка любил посидеть с зятем за столом.