Алькатрас и Пески Рашида

Сандерсон Брендон

Ответ, по-моему, очевиден.

А еще — я-то знаю, чем кончится эта история. Знаю, что на самом деле случилось с моими родителями. И в чем состояла тайна Песков Рашида, мне тоже известно. И про то, как в итоге я оказался подвешен над провалом с кипящей лавой, привязан к горящему алтарю, вынужден разглядывать свое отражение в кривом, надтреснутом кинжале Библиотекарского палача.

Но повторяю в который раз: нехороший я человек. Поэтому ни о чем из вышеперечисленного я вам рассказывать

не собираюсь. По крайней мере, пока.

Итак, продолжим.

— Не могу поверить, что это я так сглупила, — прорычала Бастилия.

Я заморгал, медленно возвращаясь к реальности, и ощутил под собой какую-то твердую поверхность.

— Надо было мне догадаться насчет ауры Алькатраса, — продолжала Бастилия. — Это же было так очевидно!

— Он ведь только-только начал пользоваться Линзами Окулятора, Бастилия, — сказал Синг. — Ты не могла знать, что у него уже появилась аура.

Она мотнула головой.

— Я допустила оплошность. Мне просто было слишком сложно начать думать об этом кретине как об Окуляторе. Он же вообще ни черта не знает!

Я застонал и приподнял веки. Надо мной был весьма невыразительный каменный потолок. Твердая поверхность, на которой я лежал, оказалась каменным же полом. Очень недружественным и неуютным.

— Что случилось? — спросил я, потирая лоб.

— Линзы Шокера, — сказала Бастилия. — Ну, вернее, не Линзы — монокль. Они вызывают вспышку света, которая сносит с катушек любого, кто смотрит в это время на Окулятора.

Я кое-как привел себя в сидячее положение и проворчал:

— Надо будет такие же себе раздобыть.

— Ими очень трудно пользоваться, — сказала Бастилия. — Тебе не справиться.

— Спасибо за веру в мои силы, — буркнул я.

Оглядевшись наконец, я увидел, что мы были заключены в камеру. Вернее, в закуток опять же средневекового подвала. В одной стороне виднелась охапка соломы, выданная нам, вероятно, в качестве подстилки. Так называемые удобства были представлены ведерком возле стены.

Не хотел бы я на сколько-нибудь длительное время задержаться в подобном местечке. Особенно в компании, где есть и мальчики, и девочки.

Я поднялся, хотя и не без труда. У меня отобрали куртку, у Синга — баул с оружием, а у Бастилии — ее знаменитую сумочку.

— Там, снаружи, есть кто-нибудь? — спросил я негромко. Три стенки в нашей камере были из камня, а четвертая была этак в современном стиле забрана железными прутьями. В целом все смахивало на клетку.

— Один стражник, — сказала Бастилия. — Воин.

Я кивнул, после чего вдохнул поглубже и подошел к решетке. Положил руку на прутья и привел в действие свой Талант.

То есть, скажем так, попробовал.

Ничего не произошло.

— И не получится, —

фыркнула Бастилия. — Эти прутья сделаны из Стекла Усилителя. На него не действуют ни Таланты Смедри, ни могущество Окулятора.

— Угу, — сказал я, отнимая руку.

— В любом случае, чего ты собирался достичь? — буркнула она. — Вызволить нас отсюда? А стражник, который там дежурит? А Темный Окулятор, сидящий в соседней комнате?

— Я не подумал…

— Ну конечно. Вы, Смедри, по-моему, вообще никогда не думаете! Вы только горазды болтать о «в идении» и «информации». Хоть бы раз сделали что-то полезное! Вы не заботитесь все спланировать, вы просто лезете на рожон очертя голову! Да еще и других за собой тащите!

Крутанувшись, она ушла на другой конец камеры, постаравшись быть от меня как можно дальше. Потом села прямо на пол, глядя в другую сторону.

Я молчал, чувствуя себя довольно-таки сбитым с толку.

— Не обращай на нее внимания, Алькатрас, — тихо сказал Смедри, присоединяясь ко мне возле решетки. — Это она так самоедством занимается. На самом деле себя винит в том, что мы попались.

— Да ни в чем она не виновата, — сказал я. — Это все я.

«Это все я»! В моих устах подобная фраза дорогого стоит. Я аж сам удивился, услышав нечто подобное из своих собственных уст.

— Если уж на то пошло, — сказал Синг, — никто из нас по большому счету не виноват. Ты был прав, предлагая выследить Блэкберна. Это в самом деле был наш лучший шанс отыскать Пески. Просто так все получилось.

Синг вздохнул и провел ладонью по прутьям. Я тоже потянулся к решетке. Бастилия сказала правду — на ощупь материал железо не напоминал. А еще он был слишком гладким.

— На самом деле было несколько Смедри, способных пройти сквозь эту решетку, невзирая ни на какое Стекло Усилителя, — проговорил Синг. — Вот бы сюда кого-нибудь с подобным Талантом.

— Думаю, твой Талант жутко полезный, — сказал я ему. — Ты нас всех спас там, внизу. А то твое падение в вестибюле! Во был фортель!

Синг улыбнулся. Он сказал:

— На самом деле я знаю, почему ты так говоришь. Но все равно, ценю.

Некоторое время мы с ним молчали. Я маялся от бессилия и чувствовал себя виноватым. Что бы ни говорил Синг, словили-то нас из-за меня.

И я начинал постепенно осознавать всю незавидность нашего положения.

Меня засадили в кутузку те самые типы, которые подсылают киллеров с пистолетами к тринадцатилетним мальчишкам. Люди, один из которых так полон зла, что даже его следы на полу горят черным огнем. Этот самый Блэкберн давно уже убил бы меня, если бы захотел. А раз нет, значит, имелась причина держать меня здесь живым.