Алькатрас и Пески Рашида

Сандерсон Брендон

Дедушка Смедри поднес к глазу четвертую Линзу, и я заметил, что его рука начала дрожать.

Ветер колебал выстроившиеся в воздухе Линзы. Дедушка Смедри больше не улыбался. Более того, свободной рукой он опирался о стену, чтобы не упасть.

Блэкберн добавил пятую Линзу, и я ее снова узнал. На ней не было оправы монокля, зато посередине красовалась алая точка.

«Моя Линза Поджигателя! — ахнул я мысленно. — Он нашел ее и забрал!»

Как ей и полагалось, Линза испустила огненный луч, и он устремился вперед,

ложась параллельно нитке морозного инея. Но то и другое, приближаясь к дедушке Смедри, обращалось в ничто, словно бы наталкиваясь на невидимый щит. Дедушка Смедри только крякнул, принимая удар.

Я увидел, как неподалеку от нас приподнялся Синг. Здоровяк достал пистолет и выстрелил в Блэкберна. Ветер так ревел, что я даже толком не расслышал выстрела.

Тело Темного Окулятора окуталось паутиной молний, змеившихся так быстро, что взгляд не успевал уследить. До сих пор я не уверен, что именно произошло с теми пулями, знаю только, что они не долетели до цели. Я снова посмотрел на Синга и увидел, что он, сгорбившись, нянчил обожженную руку, а его пистолет дымился на полу.

Между тем дедушка Смедри ухитрился пристроить на место пятую Линзу. У меня заложило уши, как если бы в комнате внезапно повысилось давление. От дедушки Смедри исходила некая сила, неудержимо таранившая Блэкберна.

Темный Окулятор охнул и пошатнулся. Однако, я обратил внимание на влажное пятно, которое начало расплываться вокруг ножевого пореза на брючине дедушки Смедри. Вокруг его ботинка на полу собиралась лужица крови.

«Рана, полученная в пыточной, — сообразил я. — Из-за усталости он больше не может от нее отставать…»

— Надо что-то делать! — заорал я, силясь перекричать ветер.

Линзы валились с подставок, падали на пол и разбивались. По комнате гулял смерч, в нем кружились обрывки бумаги.

Бастилия замотала головой.

— Мы не можем вмешаться…

— Почему? — спросил я. — Из-за какого-нибудь дурацкого кодекса чести?

— Нет! — ответила она. — Если мы вздумаем приблизиться к одному или другому, концентрация силы испепелит нас!

«Во дела», — только и подумал я.

Блэкберн, чья рука уже тряслась от натуги, поднес к глазу шестую Линзу. Он по-прежнему держал Линзы, выплавленные из Песков Рашида.

«Их-то он почему не наденет? — недоумевал я. Неужели напоследок приберегает?»

Синг кое-как подобрался к нам поближе.

— Государю Ливенворту не победить в этой схватке, Бастилия! Он пользуется Линзами на один глаз! Блэкберн с ними столько тренировался, даже глаз себе выставил, чтобы преуспеть! Но Ливенворт, он же привык работать обоими сразу. Ему просто не…

Дедушка Смедри вдруг издал что-то вроде боевого клича. Пальцы, сведенные судорогой, сжимали шестую Линзу. Но вот он дрогнул…

И выронил Линзу. Последовали вспышка яркого света и мощнейший выхлоп энергии. Я закричал, меня

опрокинуло и отшвырнуло.

И ураган прекратился.

Открывая глаза, я услышал над собой смех. Я перекатился на живот, дико озираясь в поисках дедушки Смедри. Старик лежал на полу, едва шевелясь. Блэкберна тоже приложило о стену, но Темный Окулятор поднялся без большого труда.

— И это все, на что ты способен? — спросил он, отряхивая пиджак.

Он улыбался, сверху вниз глядя на дедушку Смедри единственным глазом, не перекрытым более ни одной Линзой. Все они валялись на полу у его ног.

— Ты называешь эти трепыхания дракой, старик?..

Синг здоровой рукой потянулся за пистолетом. Сзади к нему тотчас шагнуло двое здоровенных Библиотекарей. Бастилия прыгнула к ближайшему. К ней, в свою очередь, устремилась еще шестерка солдат.

Блэкберн продолжал хихикать. Он медленно обошел комнату. Осколки стекла хрустели под ногами. Потом он покачал головой.

— Ты хоть понимаешь, — сказал он, — какого труда потребует разбор этих осколков? Их же все придется рассортировать и заново переплавить! Работа по восстановлению этой коллекции отнимет у моих Библиотекарей долгие месяцы!

«Нет, я должен что-то сделать», — думалось мне.

Бастилия яростно отбивалась, окруженная плотным кольцом врагов. Синг и Квентин уже лежали прижатые к полу. И только меня, закатившегося под стену, временно оставили в покое как не представлявшего особой опасности.

Я лихорадочно оглядел комнату. Линзы Рашида лежали совсем рядом со мной, заманчиво поблескивая среди кучи битых моноклей. Их бросило туда тем же выхлопом, который сбил остальные Линзы Блэкберна.

Я крепко сжал зубы.

«Я должен воспользоваться Линзами Рашида, — твердил я про себя, потихоньку продвигаясь вперед. — Я должен… должен…»

…На минуточку. Я хочу, чтобы вы кое-что сделали для меня. Вспомните самое начало нашей истории. Самую первую главу, когда я даже еще не объяснил вам своего имени. Помните, я еще разглагольствовал о ситуациях, связанных с жизнью и смертью? И о том, как они заставляют нас, грешных, вспоминать самые неожиданные материи? Перспектива смерти — в данном случае перспектива увидеть смерть дорого мне человека — шутит с рассудком странные шутки. Заставляет мысли двигаться, скажем так, по касательной.

И вспоминать вещи, которые при иных обстоятельствах показались бы не стоящими выеденного яйца.

Дедушка Смедри был обречен. И Бастилия тоже была обречена. И Синга они убьют.

И тут я обратил внимание на светильник, что каким-то образом уцелел на своей подставке, на столбике в самом центре комнаты. Так вот, его крепление здорово смахивало на рутабагу. То бишь на брюкву.

«Рутабага, — пронеслось у меня в голове. — Что-то я такое слышал совсем недавно! Рутабага… огонь над наследием!»