Альковные тайны монархов
Шрифт:
Правда, есть одна загадка, оставшаяся неразгаданной до сего времени. Еще при жизни Филиппа, Олимпиады и самого Александра Великого по Македонии и всей Греции ходили упорные слухи — о них даже писали многие древние авторы, — что настоящим отцом великого завоевателя был совсем не царь Филипп II. Кого же современники считали истинным отцом Александра? Имя этого человека хорошо известно: жрец и прорицатель Аристандр из Тельмеса. Возможно ли такое?
Многие историки считают, что вполне возможно. Особенно если учитывать полную половую распущенность Олимпиады, ее сексуальную ненасытность
Конечно, Филипп тоже обожал сексуальные утехи и не оставлял молодую, красивую и умевшую доставлять мужчинам удивительные наслаждения жену без своего внимания. Но Аристандр? Говорят, нет дыма без огня! Тайна осталась неразгаданной. А события тем временем развивались своей чередой в странной любви-страсти македонского царя и царской дочери, ставшей храмовой гетерой.
— Жена тебе неверна, — нашептывали Филиппу приближенные.
До царя постоянно доходили разговоры о жреце — любовнике Олимпиады. Постепенно страсть царя стала ослабевать, несмотря на все умелые ухищрения бывшей гетеры. Филипп начал искать радости секса в объятиях других женщин — впрочем, говорят, он так же поступал и до того, как услышал сплетни о неверности супруги, — и, самое главное, венценосец стал задумываться о разводе и новой женитьбе.
Хитрая и беспринципная гетера немедленно начала тайную и ожесточенную войну за власть: для себя и своего сына. Тот, кто проигрывал в смертельной схватке за трон, проигрывал и жизнь! Соперников было немало — от каждой жены у любвеобильного Филиппа были дети. У него имелось множество могущественных родственников и даже родной брат Арриадей, который при благоприятном стечении обстоятельств тоже не отказался бы от царского венца. Хуже всего, что и весь двор Филиппа был настроен против Олимпиады. Бывшая гетера не сумела расположить придворных к себе, хотя сама была царского рода. Положение обострялось буквально с каждым днем.
— Меня больше не устраивает эта девка из храма, — на одном из пиров откровенно признался приближенным царь.
— Мы тебе говорили: она не годится в царицы! — не преминул напомнить один из приближенных.
— Что толку теперь вспоминать? — отмахнулся Филипп.
— Право царя изгнать ее. Не только со своего ложа, но даже из дворца, страны и, если захочешь, вообще из Греции! — сказал Арриадей.
— Конечно, но я ее пока не трону. Все-таки у нас с ней есть сын, — великодушно решил Филипп, не зная, какую роковую ошибку он совершает, оставляя рядом с собой хитроумную и начисто лишенную моральных принципов Олимпиаду.
Филипп всегда презрительно относился к знакам судьбы, не любил прорицателей и привык полагаться на себя и свой острый меч. Таковы многие истинные воители. Его сын тоже совершил немало роковых ошибок. Говорят, его пытались предостеречь от них оракулы, но он их не послушал.
— У вас скоро будет новая царица, — заканчивая разговор, сообщил
Действительно, Филипп вновь горел от страсти и желания. Но уже не к Олимпиаде, а к юной и прелестной девушке по имени Клеопатра. Она происходила из древнего и очень знатного македонского рода атталидов, что в глазах всех приближенных Филиппа давало Клеопатре неоспоримые гигантские преимущества перед Олимпиадой:
— Эта девушка не чужестранка, как ведьма с Самофракия, околдовавшая царя своим бесстыдным телом!
— Теперь ты мне больше не жена, — просто объявил о разводе ошарашенной Олимпиаде Филипп.
Можно полагать, он отплатил жене, предавшей позору его честь, почти той же монетой.
— Царицей Македонии стала Клеопатра, — объявили всем.
Вскоре Олимпиада с ужасом услышала, как родной дядя юной царицы, известный военачальник македонцев Аттал, молил богов и приносил им жертвы, прося помочь племяннице родить царю Филиппу здорового наследника.
— Этот наследник должен стать законным! — говорили при дворе, и бывшую гетеру охватывал мистический ужас. Ей стоило торопиться с решительными действиями.
Клеопатра вскоре действительно родила, но, к разочарованию всех, не мальчика, а девочку. Филипп решил, хотя бы внешне и на время, примириться с Олимпиадой и объявил:
— Я выдаю замуж сестру Александра, моего сына, дочь Олимпиады и мою Клеопатру замуж за брата моей бывшей жены, царя Эпира Александра.
— Он хочет откупиться венцом для моей дочери? — разъярилась бывшая гетера.
По слухам, она уже стала любовницей Павсания, одного из любимцев своего бывшего мужа, охранявшего жизнь царя Филиппа. Скорее всего Олимпиада просто умело соблазнила его — ей это ничего не стоило — и полностью подчинила своей воле, внушив то, что послушный, одурманенный ее безумными ласками Павсаний покорно исполнил на свадебном пиру.
— Вот тебе! — И он вонзил в царя Филиппа кинжал, когда тот пил на свадьбе дочери за ее здоровье и здоровье жениха…
Выбор
Дальше события покатились с ужасающей быстротой. Фактически Олимпиада и ее сын Александр, впоследствии прозванный Великим, совершили дворцовый и государственный переворот. Ряд авторов считает: немалую роль в нем сыграла любовь Олимпиады к царю Филиппу. Да, видимо, гетера действительно любила этого сурового воина и страшно, до жути, ревновала его. А от любви до жгучей ненависти, как известно, всего один шаг.
— Надо казнить без всякой жалости всех, кто может встать у нас на пути! — приказала она.
И казнили! Под предлогом наказания заговорщиков, умышлявших против царской власти, предали казни почти всех представителей мужского пола знатных македонских родов, которые могли бы претендовать на верховную власть в государстве. Древние авторы в числе уничтоженных называют роды атталидов, линкестидов и аргеадов. Фактически Македония осталась без представителей древней аристократии.
Не пощадила Олимпиада и свою главную соперницу — Клеопатру! Сначала убили ее маленькую дочь Европу, а затем жестокая ревнивая гетера прислала счастливой сопернице в любви веревку, яд и кинжал.