Алла и Рождество
Шрифт:
Но когда мы готовились к съемкам, она поинтересовалась, удобно ли работать визажистам, и Александр Шевчук сказал:
— Здесь немного темновато.
Она тут же вприпрыжку побежала по лестнице, схватила какой-то прибор и начала выставлять свет. А когда кто-то кинулся помочь ей, сказала:
— В этом доме звезд нет».
На ее даче все чувствовали себя как дома.
Александр Кальянов пел свою новую песню «Хрустнули огурчиком».
Гости устроились за большим овальным столом, уставленным закусками, хрустальными бокалами и графинчиками. Завсегдатай «Встреч» завел всех своим азартом, ему
«Рядом со мной сидит Саша Буйнов, — вспоминает Николай Расторгуев, — и в проигрыше толкает меня в бок:
— Давай-ка ты на стол, ты в сапогах — клево будет!
Я вскакиваю туда — все замирают, думают: «Сейчас все рухнет, вся посуда, закуски, бутылки...» Но я нахожу свободное местечко и...»
Буйнов перебивает его: «Коля ничтоже сумняшеся залезает на этот старинный, раритетный стол, стоимостью, наверное, в полмиллиона долларов, стол каких-то графов или князей, и начинает на нем своими сапожищами легко и грациозно бить чечетку! Надо было видеть тогда глаза Киркорова — они сошлись к переносице!»
Расторгуев продолжает. «Я, значит, делаю разные движения, пританцовываю, пристукиваю, и тут звучит команда:
— Стоп! Снято!
Я аккуратненько слезаю со стола, Алла подходит ко мне и говорит:
— Коля, никогда этого больше не делай. Ты понял?
— Извини, Алла. Я думал, что будет хорошо, — сказал я.
А она:
— Внимание! Снимаем второй дубль!
Я на этот раз сижу спокойно. А в окончательный вариант она включила все-таки тот дубль, где я отплясывал».
В одном из интервью Алла с улыбкой заметила:
— Сейчас многие стараются петь, как Пугачева. Может быть, мне, чтобы стать не похожей на других, запеть теперь, как Розенбаум?!
Подражать Александру Розенбауму, с которым ее связывает давнее знакомство, она не стала, а попросила его спеть на «Встречах».
— Сочту за честь! — галантно согласился он.
И они устроились на бревнышке у костра, где прозвучало розенбаумское «Кантри на завалинке», в котором певец аккомпанировал себе на топорище, а Алла подпевала ему.
Пугачеву-певицу знают все. Пугачева-жена — излюбленная тема желтой прессы. О Пугачевой-матери зрители строят догадки.
Алла вспомнила, как однажды пришла за Кристиной в детский сад, а там висит объявление: «Дорогие родители! Приходите на Новогоднюю елку. В роли Снегурочки — Кристина Орбакайте, дочка Аллы Пугачевой».
— Так я дочь на эту елку просто не пустила, — сказала она, — объяснила Кристине все, и надеюсь, что урок этот она усвоила на всю жизнь.
Кристина на эстраде ни в чем не подражает матери. И впрямь, зачем нужна кому-то вторая Пугачева?!
И на «Встречах» двухтысячного года Кристина спела «Десять вечеров» с танцевальным ансамблем задорно, весело и, главное, по-своему, — она постепенно нарабатывала стиль, не похожий на другие.
Ни одна «Рождественская встреча» не обходилась без приключений. В тот год, как назло, в декабре не выпало ни снежинки. Как тут петь Пугачевой «Белый снег», когда вокруг черным-черно? Ради шутки Филипп вывел на песчаном берегу реки пульверизатором надпись: «Все укрыто белым снегом».
В трудную минуту Алла всегда чувствовала его поддержку. Иной раз ей и не приходилось просить его
«Рождественские встречи-2000» закрывал Филипп. Он пел, а все гости подпевали:
Вот и все, пора прощаться.Дай бог снова повстречатьсяНам еще когда-нибудь!Не поминайте лихом нас.Жизнь оборвется, но не сейчас...Игорь Крутой: мы оба — крутые
Моя самая первая встреча с Пугачевой произошла, когда она приехала в Николаев на гастроли с «Веселыми ребятами». Это был пик популярности ансамбля, и Пугачева появилась в качестве его солистки. Тогда нас не представили друг другу, но я пробрался за кулисы, увидел ее в джинсах. А пела она очень хорошо, и ее выступление я запомнил, как и все песни, что тогда услышал. И я понял, что она — событие на эстраде. Что-то завораживало в ней, от нее исходил давящий и манящий эффект, хотелось слушать и слушать, как она поет и даже как разговаривает между песнями.
А в Москве меня представил ей Саша Кальянов — это, думаю, году так в девяностом. Я уже написал несколько популярных песен, Саша позвонил мне и предложил:
— Ты не хотел бы показать что-то свое Алле Пугачевой? Она об этом спрашивает.
Я подумал: что? Одну из новых? Песню на стихи Риммы Казаковой «Ты меня любишь»? Там первые строчки — «Ты меня любишь правом мужского властного, я под тобой, я над тобой распластана». Да, думаю, Пугачева сделает из такой песни гимн любви. Но она отказалась ее петь, сказала, что слышала ее у Толи Алешина и не переступает через своих друзей. Мои заверения, что Алешину я песню не давал, не помогли.
Само наше знакомство почему-то обросло всякими небылицами. Хочу их развеять. Было так. Она открыла дверь. На пороге с Кальяновым стою я. Она спрашивает:
— Крутой?
Я отвечаю:
— Крутой.
Она:
— Проходи. Мы с тобой однофамильцы. Я тоже крутая.
Первой моей песней, что она спела, оказался «Снежный мальчик».
Это случилось на «Рождественских встречах-93». Не скажу, что песня эпохальная, но ей она понравилась, и свои сольные концерты Алла начинала ею. И когда год спустя намечались мои первые творческие вечера, посвященные моему сорокалетию, я предложил ей выступить в них. Но она сказала:
— Мне нужна новая песня. Такая, ну, вот такая! — Она широко развела руки. — Я не могу даже выразить словами какая.
Но я ее понял, и появилась «Любовь, похожая на сон». Не сразу, далеко не сразу! Семнадцать раз по просьбе Аллы я переделывал музыку, и первоначальный текст ее не устроил:
— Не буду петь о несчастной любви. Хватит, сколько можно?! Хочу петь о счастливой.
И очень молодая поэтесса Валерия Горбачева написала такие стихи, которые она сразу приняла.
И вот наступают те самые юбилейные вечера, на которых Алла и собиралась спеть две моих песни. И буквально в день премьеры раздается ее звонок: