Алло, Милиция? 2
Шрифт:
— Понятно.
Внешне Егор пытался оставаться спокойным. На самом деле хотелось биться головой о стойку крыши автобуса! Или просить отчисления с юрфака за профнепригодность. Ведь с самого начала ниточка была! Бросалась в глаза, просилась: вот она я! Не лез бы к Бекетову и Инге в погоне за химерой, девушка осталась бы живой.
Теперь очевидно: Говорков подбил жэковского сварщика привлечь торговского коллегу варить решётки, чтоб тот сварщик не успел забрать баллоны из гастронома. Пульт управления бомбой лежал у участкового в планшете. Разгадка три недели висела
Правда, пока нет ответов на кучу вопросов: каков мотив, как связался с Томашевичем. Почему, поглядывая на часы, всё же опоздал со взрывом. Именно опоздание погубило Томашевича и не позволило воспользоваться добычей. Это выяснится, но не всё сразу.
В РОВД, как и обещал Лёха, произошло извержение Везувия. Один из прибывших почему-то проверил наличие свистков, блокнотов и даже расчёсок у всех присутствовавших аттестованных. Видно, не знал к чему ещё придраться.
Написав рапорт, в котором отвёл себе роль статиста, Егор отправился подремать в кабинет. Но так и не уснул до девяти.
Ровно в девять набрал Сазонова.
— Я выяснил, кто подорвал гастроном. Разрешите приехать и доложить немедленно.
х х х
Первое, что уточнил Сазонов: не выболтает ли задержанный и другим, что преступная группа действовала в связке с Говорковым.
— Гарантии нет, но надежда есть. Я предупредил его держать язык за зубами, пока не перебазарю с участковым.
— Где он?
— В обезьяннике Первомайского РОВД. Следователи рисуют официозные бумаги, чтоб отправить в ИВС, а завтра запросить в прокуратуре санкцию на арест. Сыщики уговаривают написать повинные на нераскрытые кражи с автомашин в Первомайском районе. Вся тройка уедет в ИВС на Добомысленский переулок с десятками пачек папирос — по пачке за каждый признанный эпизод.
— То есть может проболтаться. Чёрт… Придётся вмешаться, а не хотелось.
Сазонов, обычно невозмутимый, был предельно сосредоточен.
— Виктор Васильевич, мои действия?
— Не догадываешься? Звони Говоркову, зови на приват. Вытаскивай на откровенность. Все улики против него хлипкие и косвенные.
Приватом в постсоветское время будут называть иное — индивидуальный танец стриптизёрши перед распалённым клиентом. Егор, наверно, сейчас был готов даже танцевать на шесте перед участковым, и не ради купюр, засунутых в трусы, а чтоб поставить точку в истории.
— Он сегодня с четырёх на опорном. Могу набрать ему домой, встретить у подъезда.
— Нет. Встречу назначай именно в ОПОП. Чрезвычайность не нужна. Если Говорков действительно виновен, то соскочит, испугавшись.
— Позволите?
Он подвинул к себе аппарат и набрал домашний участкового. Ровно месяц в СССР, пальцы привыкли к диску телефона, как и сам Егор — практически уже ко всему. Уже не казалось странным держать в голове добрую сотню номеров, не полагаясь больше на мозги смартфона. Память о двухтысячных была ещё совершенно чёткая, но странная: будто это не его воспоминания, а что-то вроде просмотренного очень реалистичного кино.
— Гаврилыч? Доброе утро. Да, уже добрый день.
— Надо, чтоб ты выспался, — посоветовал Сазонов. — Или бежишь к «Песнярам» на репетицию? Не смотри волком, не отпустил бы я тебя к Образцову, не зная ради чего.
— Мулявин сегодня в Москве. Презентует альбом «Весёлые нищие» на фирме «Мелодия».
— Презентует? В смысле — дарит?
— В смысле — демонстрирует. Так что репетицию проведут без него, мне не обязательно. Но у меня тренировка. А в ночь собирался ехать в Гродно до воскресенья.
— Тренировка — не помеха. Аркадий заберёт тебя в 21-00 у «Динамо», проинструктирует. И у нас есть время подготовиться. А вот с Гродно — не знаю. Разговоришь капитана без водки? Вряд ли. Так что тебе придётся выпить, а потом проспаться перед поездкой.
— Слышал, у вас есть особые таблетки, чтоб не пьянеть.
— Чего только о КГБ не говорят, — хмыкнул Сазонов. — Есть. Но крайне вредные для печени и почек. Да и объект заподозрит подвох, если почувствует, что ты пьёшь, но не пьянеешь. Лучше уж на силе воли держись.
— Сила — есть. Воли — хоть отбавляй. Вот с силой воли — проблемы. До вечера, товарищ подполковник.
Глава 8
8
Первым делом Аркадий протянул сто грамм и кусок хлеба с колбасой.
— Службу надо нести в удовольствие. Разомнись. Бутылку водки взял?
— Нет, конечно.
— Почему?
— Потому что бутылка — это воробьиный чих. Гаврилович тёртый калач. Ему мало. Взял не бутылку, а две.
На несколько минут Егор выпал из диалога. Как заправский алкаш, он дёрнул соточку прямо из горлышка. Потом зажевал колбасно-хлебным.
— Вот спрашивается, хожу на тренировки, выдерживаю спортивный режим, не курю, питаюсь правильно. Ради чего? В прошлый четверг ужрался до свинства ради вхождения в коллектив следователей. Сегодня — по заданию КГБ. Там не отверчусь накидаться с угрозыском, и никак не откажешься: с моей подачи сделали засаду и отловили банду автомобильных воришек. Дальше начнутся упражнения с одним творческим коллективом. Те бухают хуже сыщиков. Аркадий! Алкоголизм — это профессиональная болезнь оперативных работников?
— Бывает. Плохо, что не получаешь удовольствия от пьянок. Такая служба не в радость.
— Возьмите меня в аналитики. Или там тоже на трезвую голову не приходит хороших идей? Музычку включи, Аркаша, под водочку душа песен просит.
— Помолчи, трепло. Выслушай инструкцию, пока не захмелел со ста грамм. В опорном установлены прослушивающие устройства. Твоя задача — разговорить Говоркова… Чёрт, сама его фамилия — говорящая.
— Да понял я.
— Но он не прост. Раз опустился до криминала, может попытаться тебя убрать, тем самым заткнуть.