Алло, милиция?

Матвиенко Анатолий Евгеньевич

Не хотелось портить хорошее настроение, на одиннадцать по десятибалльной шкале, но и времени терять тоже. Егор поехал в Первомайский.

Вася-Трамвай корпел в кабинете один, позволив обождать. Лёха появился через четверть часа и хлопнул на стол изъятое личное дело уволенной сотрудницы «Вераса». Раздеваясь, бросил:

— С этой тёлкой Бекетова и впрямь что-то стряслось, когда она уехала домой в Лепель. Кадровица сказала. У меня там в розыске кореш работает. Сейчас отогреюсь и наберу его, — он опустил зад на свой стул и только сейчас рассмотрел практиканта. — Эй! Ты чего радостный? Потрахался?

— Кажется, на

языке вашей службы это называется «интимно-деловая связь». Смотрел хоть один фильм про Джеймса Бонда, агента 007 британской разведки?

— Не смотрел. Но слышал. А что?

— Каждый раз перед тем, как вступить в интимно-деловую с агентессой из КГБ для перевербовки, Джеймс Бонд произносит: чего не сделаешь во имя её величества королевы.

— То есть ты принёс себя в жертву и лыбишься, страдалец. Колись!

— Готов на подобную жертву ещё много раз. Других подробностей не услышишь, они личные. Зато добыл кое-какую интересную информацию. Бекетова шантажируют. Его подорвали в гастрономе или просто совпало — он в любом случае воспринимает взрыв в общей цепочке наездов на него. Может, его гнобят из-за каких-то местных делишек, вроде уволенной секретарши. Может, из-за гешефтов с московской грузинской мафией. Лёха! Василий! Раскрытие криминального шантажа отольётся вам звёздочкой на погон?

— Главное, чтоб не отлилось звёздочкой, вставленной в зад и провёрнутой, — скептически заметил Трамвай, милостиво согласившийся: — Трави.

Нарочитая грубость уголовного розыска болезненно контрастировала с благостным настроением, владевшим Егором всего полчаса назад, но — это реальность жизни. С ней не поспоришь.

— Первый кандидат — некто Гиви из Москвы. Источник описал его так: горный джигит, метр шестьдесят с кепкой, худющий, усатый, наглый. Ему снята квартира неподалёку от дома Бекетова. Говорков сможет его установить?

— Сделаем. Кавказов там немного, все на виду, — кивнул Лёха.

Он отогрел пальцы и принялся накручивать телефон, вызывая через дежурного Лепельского РОВД лейтенанта Майсевича. Услышанное было настолько интересным, что Егор при первой возможности откланялся и позвонил Сазонову из телефона-автомата, не шифруясь:

— Любовница Бекетова, родившая от него ребёнка, утоплена в озере в прошлом году. Милиция подозревает — убита, им приказано списать на самоубийство или несчастный случай. У семьи имеется самый веский мотив мстить. А сам Бекетов последние недели получал неоднократные угрозы, включая угрозу убийства.

— Пулей ко мне! — рявкнул подполковник.

Он послушался, но перед этим, скормив железяке очередные две копейки, набрал Инге.

— Прости, что тревожу. Твоя предшественница Старосельцева убита. Будь десятикратно осторожной!

— Как ты узнал?

— По комсомольской линии. Ну, почти. Один звонок — и мне разрешили догулять практику в Первомайском РОВД. Теперь там у тебя глаза и уши. Которые в первый же час получили тревожную информацию. Оказывается, они начали работать с уволенными без подсказки и накапали троих уволенных, откуда Бекетову может грозить неприятность. Одна из трёх уже ликвидирована.

— Хорошо. Буду осторожной.

Осторожность хороша, когда представляешь, откуда может прилететь. А так сказанное напоминает совершенно бессмысленное be careful, напутствие главному герою в голливудских боевиках, отправляющемуся в одиночку в гнездо вооружённых

бандитов.

Глава 15

15

Настя впервые за время их знакомства выглядела невесёлой, и у Егора ёкнуло: о чём-то догадалась? Он не брал на себя никаких обязательств. Её робкие намёки на долгоиграющие планы наталкивались на шуточный, но непробиваемый заслон. Но… Где-то на периферии сознания крутились чьи-то бескомпромиссные слова про ответственность за тех, кого приручил[1]. Когда спишь с девушкой, водишь в театр и кино, завязывая отношения, при которых следующий секс подразумевается, естественно — приручаешь. Даже если самому хочется просто сбросить напряжение, партнёрши очень часто воспринимают происходящее серьёзнее. Есть такая шутка: почему женщина внимательно досматривает порно до конца — она ждёт, что секс закончится свадьбой.

С Ингой получилось по высшему классу, но стоит хранить честность хотя бы перед самим собой: определяющим чувством была похоть. Низменная, сильная и незамутнённая. Конечно, к любовнице Бекетова он испытывал симпатию, смешанную с благодарностью. Но никаких сантиментов в духе ответственности за приручённого. Инга — без комплексов. При необходимости, наденет платье из комплекта «рабочая униформа» с голыми коленками, присядет рядом с мужчиной, а потом придвинется к нему, чтобы в распахнувшемся разрезе обнажились аппетитные бёдра в дорогих колготах, мало кто устоит. В 1982 году мужчины не столь избалованы видом обнажёнки и полуобнажёнки, столетием раньше и открытая щиколотка вызывала бурный прилив гормонов. Сам Егор даже не пытался устоять.

Настя — другое дело. Она наверняка получит удар, если оттолкнуть. Теперь, в её компании, у него шевельнулось… нет, не укор совести, скорее — некоторое смущение.

— Мама заболела, — призналась она, сидевшая рядом на подоконнике, помнившем пятую точку множества студенческих пар, не имевших в этот момент возможности уединиться в более подходящем месте. — А завтра у меня первый экзамен зимней сессии. Как раз по кафедре, куда собралась в аспирантуру. Калі б я была ўпэўненая...[2]. Сложный экзамен. А его обязательно надо сдать на «отлично».

Он обхватил её рукой, чувствуя, насколько тонкое и хрупкое девичье плечо.

— Метнуться в Гродно после экзамена успеешь?

— Нет. Дорога туда, дорога обратно. Даже если буду читать учебник и конспекты в поезде, много времени потеряю. Поеду на каникулы, после двадцатого, — Настя подняла голову к Егору. — Хочешь со мной? Правда, комнаты будут разные, родителей не хочу смущать.

— Тогда какой смысл? Шучу! Прости, у пятого курса нет зимних каникул. После практики начинается диплом, — точно он этого не знал, больше говорил наугад, оправдывая репутацию «американского шпиона».

— На выходные сможешь, если захочешь. Я дам тебе свой гродненский телефон, хорошо?

— Конечно, звонить буду. Приехать постараюсь, но не обещаю, — на ухо он шепнул: — Важно ещё на месячные не попасть.

— Не попадёшь. Они вот-вот начнутся. Потому я немного дёрганная, не только из-за экзаменов.

Предложения использовать момент, когда можно обходиться без контрацепции, не поступило. Егор был до сих пор на взводе от дневных переживаний. И, наверно, не отказался бы… Вот только беспокоило: на теле, похоже, остались следы ногтей Инги. За день не заживут.