Алло, милиция?
Шрифт:
Ему было немного совестно перед забулдыгой, обманутым самым бесчестным образом. Сейчас обман раскроется…
Но произошло неожиданное.
Пантелеич кинулся к стакану и притормозил на полпути. Морщинистое лицо скривилось ещё более. Он хукнул, занюхал рукав куртки и только тогда схватился за «водку». Содержимое стакана влилось в пищевод как в канализационную трубу, кадык едва двигался.
Секунд через десять задержанный преобразился. Исчез колотун, в руках, Физиономия разгладилась, будто бы
— Что с ним? — поразился Егор.
— Вот же ско-отина! — возмущённо простонал Лёха, первым въехавший в ситуацию. — Мне, порядочному интеллигентному менту, нужно платить кровные, чтобы надраться. Этот огрызок вообразил водку в стакане — и готов!
— Лёха! Если изъятые вещи Пантелеича лежат в дежурке, его же не оформили на освобождение? Спустишь такого вниз, спросят, что ж ты творишь, розыск? Взял пьянь с вытрезвления и накачал его снова!
— Пара затрещин — проснётся трезвый как стекло.
— Пусть дрыхнет пока. Лучше скажи, когда поедем в Лепель.
— А надо?
— Без вариантов. Раз прокуратура поручила разобраться с уволенными из «Вераса», она же вправе настаивать, чтоб отработали след.
— Уверен? По-моему, им наплевать. Есть вариант — всё списать на покойного Томашевича. Зачем ещё куда-то копать?
Егор пожал плечами.
— Я не столь сведущ в ваших мутных отношениях. Только не забывай: в следственно-оперативной группе есть и ГБ. А им, говорит моя чуйка, надо изловить подрывника, Томашевичем они не ограничатся.
— Вот пусть и едут в Лепель.
Егор присел джинсовым задом на стол Василия.
— Ты гений, Лёха. Ведь найти машину, чтоб свозила в Лепель и обратно, сложно?
— Корч розыска точно развалится на полпути. И бензина нет.
— Вот. А у КГБ с транспортом лучше. Кто там курирует дело от них?
— Какой-то Сазонов… Егор! Даже не думай.
— Почему?
— Хрым-брым-бым, — вставил реплику Пантелеевич и захрапел дальше.
— Потому что любое вмешательство ГБ ведёт к неприятностям. Папаныч меня на моих кишках подвесит, если попробую.
— А меня — нет. Я вроде как ничей. Ищи телефон Сазонова. Потом будешь байку рассказывать, как стажёр подтянул гэбистов в качестве междугороднего такси для ментов, — он взял прямоугольник плотной бумаги с написанным на нём телефоном и набрал номер с аппарата Василия. — Здравствуйте, Виктор Васильевич. Это Егор Евстигнеев, член следственно-оперативной группы по взрыву в гастрономе, нахожусь в кабинете оперуполномоченного Давидовича, он может подтвердить мою личность.
Лёха взял параллельную трубу.
— В чём дело, Евстигнеев? — раздался из неё равнодушный голос.
Егор чётко оттарабанил про необходимость вояжа в
— Не вижу препятствий. Езжайте.
— Виктор Васильевич! Не на чем. Да и опытный взгляд вашего сотрудника…
— Только этого не хватало. Продиктуйте мне телефон, где вы находитесь.
Записав номер Лёхи, Сазонов бросил трубку, не прощаясь.
— Наверно, это будет самое дорогое такси в твоей жизни, студент. Всю жизнь будешь расплачиваться.
Едва Лёха закончил пессимистическую тираду, как телефон зазвонил.
— Милиция, Давидович.
Егор схватил параллельную трубу, но там голосила какая-то женщина, а не подполковник.
— Алло, милиция?
— Да, милиция.
— Представьте, на машине моего мужа вмятину сделали! Во дворе 48-го дома по Калиновского. Выходим — вмятина! А машина почти новая, всего пять лет.
— Обратитесь к участковому. Сейчас продиктую адрес опорного.
— Была у него! Он к вам отправил.
— Гражданочка, вероятно капитан Говорков вас неправильно понял. Поговорите с ним ещё раз. Если бы машину украли, занимались бы мы — уголовный розыск.
— Вы хотите, чтоб её украли?! Милиция, мать вашу…
— Не смотри на меня волчарой, — Лёха уставился на Егора. — Да, она обижена. Но не отвлечёт нас с тобой о действительно важного дела — поездки в Лепель. Если, конечно, Сазонов пришлёт машину.
Лёгкий на помине, он перезвонил и сказал только: завтра в 8-00 от РОВД. И отключил связь, не ожидая возражений.
— Есть, сэр, разрешите исполнять бегом, сэр! — бросил Егор телефонной трубке, пиликающей короткими гудками. — Лёха! Возвращай Пантелеича в дежурку, и поехали — квартирку посмотрим.
Слово «поехали» совершенно не означало, что их ожидал автомобиль, готовый нестись на задание, возможно даже — с включённой люстрой на крыше и завывающей сиреной. Транспортом для опергруппы послужил громыхающий троллейбус 28-го маршрута.
— Слушай, ты каждый раз талончик пробиваешь? — спросил сыщик, снабжённый проездным в виде служебного удостоверения.
— А кому сейчас легко? Кстати, в следственном отделении мне не дали никакой ксивы.
— Хочешь, выпишу у Папаныча? Будешь общественником.
— Общественный следователь уголовного розыска. При этих словах кто-то в лесу сдох.
Егор был малопонятен Лёхе. Шутил часто, но странно. Порой казался немного не от мира сего, путаясь в элементарном. Но голова варила ясно. Связь между сберкассой и гастрономом он первый обнаружил. Тем самым нашёл мотив бессмысленного с виду злодейства с убийством четверых.
Лёху немного нервировала лёгкость, с которой студент подкатил к секретарше Бекетова. И, если не врёт, влез к ней в койку. Особенно на фоне того, как сам Лёха был с презрением отвергнут.