Алмаз раджи. Собрание сочинений
Шрифт:
– Да объясни же толком! У меня голова кругом идет… Я ничего не понимаю! – взмолилась жена.
– Черепаху, дорогая моя, приготовь черепаху! – кричал доктор, подталкивая ее к кухне.
Жан-Мари стоял как громом пораженный. Он представлял себе совсем иную картину: ему казалось, что Анастази станет бранить мужа, постарается любой ценой вышибить из его головы все эти безумные фантазии, а между тем… Земля уходила у него из-под ног.
Доктор суетился, всюду совал нос, нетвердо стоял на ногах и поминутно задевал плечом за стены: сказывалось действие абсента, который Депрэ, будучи вменяем, всегда считал самым зловредным напитком. Вино в один миг было
За ужином муж и жена строили феерические планы, один несбыточнее другого. Лица их сияли улыбками, глаза искрились, когда им мерещились почести, воздаваемые доктору как общественному деятелю, и овации, устраиваемые в светских гостиных его супруге.
– Мадам Гастейн придется заново ввести нас в общество, ведь нас, конечно же, давно забыли…
– Никогда! – горячо перебил доктор. – Красота и талант всегда оставляют след!
– Я даже забыла, как люди одеваются, – вздохнула Анастази.
– Ангел мой, ты заставляешь меня краснеть. Нет, не в добрую минуту ты вышла за меня замуж!
– Но зато какое это блаженство, когда твое имя напечатано во всех газетах!
– А раз в неделю, – доктор лукаво прищурил один глаз, – раз в неделю вполне можно перекинуться в картишки!
– Только раз в неделю? – подозрительно переспросила жена, грозя пальчиком.
– Клянусь честью политического деятеля!
– Я слишком балую тебя…
И она шаловливо протянула ему руку; муж припал к ней губами.
Жан-Мари незаметно выскользнул из комнаты. Луна уже высоко стояла над Гретцем. Мальчик прошел в дальний конец сада и сел у реки.
Прощай, светлая и спокойная речка, прощай, деревня, с которой он уже успел сродниться, прощайте, зеленые луга! Он переедет в большой шумный город, словоохотливый доктор будет молоть чепуху с трибуны парламента, а милая хозяюшка, расфрантившись в пух и прах, вертеться в светских гостиных, и оба они окажутся навсегда потерянными для него.
Жан-Мари уже почувствовал эту перемену в своих новых друзьях. Впрочем, и удивляться тут нечего: если первый день принес такие плачевные результаты, то чего ждать в будущем? «Если понадобится, останови поезд, даже если это приведет к крушению», – вспомнил он слова доктора. Он огляделся вокруг и глубоко вдохнул ночной воздух, насыщенный запахом свежескошенного сена.
«Если понадобится – останови поезд», – повторил он про себя, затем поднялся и вернулся в дом.
6. Двойное следствие
На другой день в доме доктора Депрэ с раннего утра поднялся переполох.
Накануне, укладываясь спать, доктор самые ценные вещи запер в буфете. Можете представить его ужас, когда, встав по обыкновению в четыре часа утра и первым делом отправившись в столовую, он обнаружил, что буфет взломан, и все ценные вещи оттуда пропали. Депрэ тотчас позвал жену и Жана-Мари, те наскоро оделись и поспешили на его зов. Они застали доктора в кошмарном состоянии: он босиком метался взад и вперед по столовой, его ночная сорочка развевалась, он рвал на себе волосы и оглашал дом хриплыми воплями.
– Все пропало! Погибло наше сокровище! Мы опять нищие!
Бегая по комнате, он с размаху налетел на жену, утиравшую горькие слезы в уголке. Это подействовало на чувствительного доктора отрезвляюще. Он внезапно угомонился и проговорил
– Анастази, ангел мой, умоляю тебя – успокойся! Ну о чем тут, в сущности, горевать? Плевое дело! Надо поскорее выкинуть все это из головы. Жан-Мари, принеси-ка мне шкатулку с лекарствами. Всем нам следует принять слабительное…
И он дал всем соответствующую дозу этого лекарственного снадобья, приняв сам, ради примера, двойную дозу. Как ни отбивалась несчастная мадам Депрэ, которая никогда в жизни не болела и терпеть не могла лекарств, как ни заливалась слезами – ничто не помогало! Доктор был неумолим. Он кричал, бранился и все-таки заставил ее выпить сокрушительное средство до последней капли. С Жаном-Мари все обошлось просто – он проглотил микстуру залпом, как стакан лимонада.
– Ему я дал меньшую дозу, в его возрасте не так волнуются, – заметил доктор. – Ну а теперь, когда вредных последствий уже нечего опасаться, пораскинем умом, спокойно потолкуем.
– Мне холодно, – жаловалась, плача, жена.
– Холодно? – изумился доктор. – Если тебе холодно, можешь идти в свою комнату; только сначала, пожалуйста, принеси мне сверху мои теплые брюки, а то колени зябнут.
– Нет, я не уйду, – заартачилась Анастази. – Я останусь с вами.
– Тогда я пойду сам и принесу тебе шаль.
Доктор поднялся наверх и вскоре вернулся в столовую, наспех одетый, с охапкой платков и шалей.
– Теперь, – сказал он, – приступим к расследованию преступления. Анастази, не знаешь ли ты чего-нибудь такого, что помогло бы нам напасть на след?
Анастази, не раздумывая, ответила, что ничего не знает.
– Или ты, Жан-Мари?
– И я понятия не имею, – твердо промолвил мальчик.
– Ну хорошо! Теперь обратим все наше внимание на вещественные доказательства. Жаль, что я не родился сыщиком, у меня верный глаз и логический ум. Итак, прежде всего мы видим, что кража произведена со взломом: дверцы буфета распахнуты, замок поврежден. Мимоходом замечу, что замок был из лучших, судя по тому, сколько я за него заплатил. Затем мы видим инструмент, посредством которого был совершен взлом. Это наш столовый нож. Какое можно вывести из этого заключение? Очевидно, что шайка грабителей заранее не готовилась к этому преступлению. Кроме того, я вижу, что, за исключением франшарских сокровищ, ничего не взято – наше столовое серебро осталось на месте. Это ловко придумано и доказывает, что преступники обладают недюжинным умом, знанием законов и очень предусмотрительны – они сделали все, чтобы избегнуть уголовного преследования. Очевидно, вчера за нами тайно следили как здесь, так и во Франшаре, и следили с необычайным искусством и терпением. Ни у одного случайного негодяя не хватило бы на это сообразительности, поэтому я утверждаю, что в окрестностях скрывается бежавший из тюрьмы разбойник, человек выдающегося ума, змеиной хитрости и дьявольски преступный.
– Что ты такое говоришь! – в ужасе вскричала Анастази.
– Теперь мы имеем некоторое представление об этой персоне, – вдохновенно продолжал доктор, – но я склоняюсь к тому, что преступников было несколько. Приступим к осмотру двора и сада. Жан-Мари, я надеюсь, ты будешь следовать за мной и не упустишь ни слова из моей речи. Это расследование заменит тебе мою очередную лекцию. Подойди вместе со мной к двери. Видишь… гм… на дворе нет ни единого следа… Надо же, но, к несчастью, двор вымощен. Вот ведь от какой безделицы иногда зависит судьба следствия! Хм… А это что такое? О, вот мы, наконец, имеем дело с несомненной уликой!