Алмаз 'Шах'
Шрифт:
Монгольская пословица
Весь субботний вечер Марат читал Ферсмана, Костова, Кокшарова, Нараи-Сабо, знаменитую "Голубую книгу" Чернова. Рылся в энциклопедиях, справочниках и словарях. Сын Камилка несколько раз пытался вытащить его на балкон, где, как он уверял, одновременно видны Венера и Юпитер, Марс и Сатурн. Но ни острый серп Венеры, ни предполагаемое соединение Марса и Сатурна не соблазнили папу. Он читал до поздней ночи, а утром, когда Ирина пошла на кухню, уже что-то вычислял, резко двигая бегунок логарифмической линейки. Так продолжалось весь день, и к вечеру Марат созрел для того, чтобы задавать
– Мать! А зачем, собственно, нужны алмазы?
– Привет!
– Ирина удивленно подняла густые брови.
– Из них гранят бриллианты, ими заправляют буровые коронки...
– Я не о том, - Марат поморщился.
– Я тебя как физика спрашиваю: можно из алмазов делать лазеры или еще какую-нибудь сверхнужную и сверхмощную аппаратуру?
– Нет, - Ирина покачала головой.
– Нельзя. Размеры маловаты, да и безумно дорого.
– А если я тебе дам килограммовый дешевый монокристалл?
– Это что - мысленный эксперимент?
– Пусть будет мысленный.
– Ну, я бы исследовала его физические и химические свойства. Многое уже известно: алмаз диамагнитен, флюоресцирует, фосфоресцирует, устойчив при высоких температурах, не растворяется в кислотах и щелочах. Что еще?.. Да, он наименее сжимаем из всех известных минералов.
– Какие свойства кристалла могла бы исследовать ты?
– Я могу посмотреть, как он пропускает видимую и невидимую области спектра, как через него проходят ультразвуковые волны.
– А лазеры?
– Если из алмаза выточить достаточно длинный цилиндр нужного диаметра, то можно проверить - способен ли он работать в качестве лазерного тела.
– И можно получить мощное излучение?
– Не знаю... Алмаз настолько уникален, что большие количества крупных и дешевых кристаллов произвели бы переворот в технике. Но у тебя нет таких кристаллов.
– Я их выращу!
– Когда?
– Завтра поеду к Чернову, а потом выращу.
– Завтра заседание ученого совета.
– Какой смысл держать тебя ученым секретарем, если ты не можешь отпустить родного мужа?
В понедельник Усманов прибежал на работу пораньше, быстро просмотрел операционные журналы на установках, отдал необходимые распоряжения и заспешил на девятичасовую электричку. В вестибюле ему встретилась блистательная Валерия Песцова.
– А я к вам, - улыбнулась она.
– К сожалению, срочно уезжаю в Москву, - сказал Марат.
– Я предупредил в лаборатории: вас ждут и ответят на все вопросы.
– А как же алмаз "Шах"?
– разочарованно протянула Песцова.
– Как-нибудь потом...
Усманов едва успел вскочить в последний вагон, как двери с шипением сошлись и поезд тронулся. Шатаясь из стороны в сторону и хватаясь за скобы на сиденьях, Марат прошел во второй вагон и сел у окна. Дорога до черновского института (электричка, метро, троллейбус) занимала почти три часа, и Усманов подробно обдумал план разговора с Николаем Ивановичем.
Марату повезло: у подъезда он увидел черновскую "Волгу", а взбегая по институтской лестнице, заметил характерную квадратную фигуру академика. Чернов, несмотря на свои восемьдесят лет, поднимался довольно бодро, размахивая стареньким обшарпанным портфелем. Голову он нес несколько набок и поглаживал ее маленькой ладошкой.
– Здравствуйте, Николай Иванович!
– выпалил Усманов, догоняя академика.
Тот, не замедляя шага, повернул голову и улыбнулся - на круглом лице собрались многочисленные складки и морщинки.
– А-а-а, хитрый татарин! Здравствуй, здравствуй.
– Я к вам...
– Вижу. Что случилось - вырастил сантиметровый кристалл?
– Почти.
Они поднялись на третий этаж, и пошли по длинному узкому коридору, слабо освещенному шарообразными светильниками. Чернов шагал вразвалку, здороваясь направо и налево и не обращая внимания на растущий сзади людской хвост. У кабинета тоже толпились сотрудники, но Николай Иванович сделал жест рукой ждать!
– позвенел ключами, отпирая дверь, пропустил вперед Марата. Прошел к столу и сел, поставив портфель у ножек кресла.
– Жарковато нынче, - сказал он, откидываясь.
– Садись. Марат сел и быстро оглядел тесный кабинет. Со времени последнего визита здесь ничего не изменилось: за стеклами трех шкафов теснились книги, на широком столе ничего лишнего.
– Читал последнюю статью своего многоуважаемого директора?
– ехидно спросил Чернов.
– Ох, какую ерунду он написал!
– Ваш аспирант!
– тихим голосом напомнил Усманов.
– Самый первый, - уточнил Николай Иванович.
– А первый блин всегда комом... Весьма негибкое мышление. Уперся в ударный способ синтеза алмазов, и ничем его не сдвинуть. Он и "Голубую книгу" до сих пор не понял. Ну да бог с ним... Что у тебя?
Марат выпрямился, погладил голову и хорошо поставленным баритоном продекламировал:
– "Кристалл неизбежно несет на себе следы предыдущих моментов своего существования, и по его форме, по скульптуре его граней, мелочам и деталям его поверхности мы можем читать его прошлое"!
– Ферсман, - кивнул седой головой Николай Иванович.
– "Кристаллография алмаза", страницу не помню. Дальше!
– К сожалению, в своей практике мы редко пользуемся этим золотым правилом. Физики и химики не поспевают исследовать полученные кристаллы, и мы ставим новые опыты почти вслепую. Да и как исследовать нашу мелкоту?.. А плановики подстегивают: давай технический алмаз, и как можно больше! Тылы отстали, а мы все гоним и гоним. Я уже не ученый, я - производственник!
– Излагаешь верно, хотя излишне страстно, - прервал Марата Чернов. Однако кто тебе мешает...
– Простите, я не кончил. Плохо не только у нас, плохо везде. Взять такое простое и все-таки до конца не объясненное свойство алмаза - анизотропность. Казалось бы, поскольку алмаз кубический, постольку он изотропный и в поляризованном свете должен быть абсолютно черным. Однако все давно знают, что под микроскопом в поляризованном свете во многих кристаллах наблюдаются интерференционные фигуры - черные кресты гиперболы и всякие извилистые линии на сером фоне. Этот факт связывают с наличием напряжений в кристаллах, которые получились в результате резкого изменения термодинамической обстановки в процессе роста. Но какого именно изменения? Точного ответа нет, потому что исследовано недостаточное количество природных алмазов.