Алмаз. Книга первая
Шрифт:
— Почему Ульрих? — я указала на Артема. — Ради смеха?
Костя оглянулся на весело болтающего друга.
— Ульрих — древнегерманское имя. А Тёма идеально подходит под описание Тацитом внешнего вида германцев: голубые глаза, светлые волосы и «рослые тела». Не настоящий ли древний могучий воин?
— Теперь понятно. — Я кивнула на следующего участника группы: — А Флин?
— Когда-нибудь видела мультфильм «Семейка Флинстоун»?
— Да, — припомнила забавные мультики, что смотрела в детстве, —
— Теперь представь Диму в медвежьей шкуре, — стоило только на мгновение сделать это, как образ больше не покидал меня, вызывая смех. — Он идеально впишется в их семейку.
— Точно! — не могла не согласиться. Я нашла глазами Ивана. — Ну а Мартин? Даже не могу представить, что заставило вас дать ему такое имя.
— Во Франции очень почитаемый святой — Мартин. Не знаю, почему-то Ваня ассоциируется у меня с ним.
— И наконец, мы переходим к самому интересному, — громко и театрально, как на популярных телевизионных шоу, объявила. — «Кит». Барабанная дробь!
Он качнул головой и развел руками:
— Не скажу.
— Несправедливо, — канючила не хуже десятилетней Ники. — Ты рассказал обо всех, кроме себя. Колись, Кит, — дразнила. — Это же никак не связано с реальным китом?
— Вот поломай голову, — предлагал разгадать еще одну загадку. Но мне хватало той злосчастной шкатулке, которую я так и не смогла открыть.
Костя плохо меня знал, если думал, что я так просто сдамся.
— Артем, — решила попытать счастье и громко закричала через весь двор, — почему Костю называют «Кит»?
— Если ты разболтаешь, — всполошился Костя, — ты мне больше не друг!
Тема, извиняясь, пожал плечами. Я уже потеряла надежду, когда Дима выкрикнул:
— Это от «Кит-Кат».
— Как шоколадка? — уточнила, начиная улыбаться, осознавая комичность имени.
— Да, две хрустящие палочки, — широко улыбнулся тот.
Прозвище, конечно, было смешным, с этим не поспоришь, но как оно было связано с Костей, я не понимала.
— А причем здесь Костя? Это какая-то пошлая история?
— Совсем наоборот, — отозвался Ваня. — Наш Костик считает, что по-настоящему никогда не влюблялся. И ждет ту самую — вторую половинку.
Я взглянула на Костю, тому, кажется, было неловко, еще чуть-чуть, и он покраснеет.
— Я бы рассмеялась, если бы это не было так мило, — похлопала его по руке. — Кто бы мог подумать? Была уверена, что ты меняешь девушек, как перчатки.
Все смущение вмиг растворилось, и вернулся нагловатый Костя.
— Одно другому не мешает.
— Вот как? — я уже начала жалеть, что как следует не поглумилась над ним. — Надо перепробовать всех, чтобы было с чем сравнивать? — предположила ход мужской логики.
—
— Сердце подскажет? — предположила.
— Ну, в это даже я не верю.
— Ты какой-то циничный романтик.
До музыкантов долетел только обрывок нашего разговора, потому что Артем не к месту вставил:
— Да-да, наш Кит тот еще романтик. Попроси показать тату.
— Татуировка? — заинтересовалась я. — Ну, сладенький, показывай.
Костя не горел желанием этого делать, но все-таки расстегнул пуговицу на манжете и закатал рукав рубашки.
На плече у самого сгиба локтя причудливые темные линии образовали единый рисунок — крыло.
Тату выглядела так, словно ей недоставало второй половинки для симметрии.
— А где второе крыло? — провела пальцами по рисунку. — Как летать с одним? — подняла на него глаза.
— Пока и не летаю, Марго, — он начал обратно опускать рукав, — при каждой попытке взлететь все только падаю.
— Вот ты вроде, — чуть не сказала серьезный, но вовремя спохватилась, — взрослый парень, а представления о любви и отношениях у тебя, как у девчонки. Почему?
— Никто не должен быть одиноким.
Не верилось, что со всей его славой, толпой поклонниц Костя мог чувствовать себя одиноким. Стало интересно, что он скрывает, какую душевную рану.
Громкий и неприлично грубый возглас заставил всех обернуться и посмотреть на появившегося во дворике мужчину. В отличие от безалаберных музыкантов, носивших джинсы с рваными коленками и свободные футболки, тот выглядел солидно и презентабельно в черном костюме с подобранным в тон галстуком и в белоснежной рубашке.
— Да мне пох** на твое мнение, — отчитывал он кого-то в телефонную трубку. — Засунь его себе, знаешь, куда? — он потянул за узел галстука, освобождаясь от него. — Да, угадал, именно туда! Вот бы так соображал, когда это действительно необходимо!
Мужчина оборвал разговор, снял через голову надоевший галстук и уселся за стол, где мы еще недавно пировали.
— Всем привет, кого не видел, — окинул взглядом компанию и остановил на мне. — Новенькая?
Мне захотелось убежать и где-нибудь спрятаться.
— Этой мой старший брат, — успокоил меня Костя, — Андрей. Он у нас человек деловой.
— Должен же кто-то за вами, обалдуями, следить, — брат принялся за еду и вовсю уплетал жареное мясо, — и продюссировать. Твой Кит, — почему-то обратился именно ко мне, — только и делает, что бренчит на гитаре и выводит какие-то каракули на бумаге, называя это искусством, — слова брата вызывали у Кости только улыбку. Видимо, он часто предавался подобным душевным излияниям. — Он знать не знает, что такое пиар и продвижение. Это все на мне. Я один здесь работаю.