Алмазкина загадка
Шрифт:
Морда пса была хмурой и недовольной. Оглядев котов, пес презрительно фыркнул. Посмотрел на пленника. Ухмыльнулся. Потом прошелся вокруг пня, нашел концы веревок и неожиданно для всех насмешливо захихикал.
– Бантик? Умора!... Они привязали пленника на бантик!
– Пес откровенно потешался. Потом схватил зубами один конец веревки и потянул на себя. Бантик-узелок развязался, веревка ослабла. Кот, прижатый к пню, постоял какое-то время на вытяжку, как солдатик, и, не разгибаясь, со стоном шмякнулся в траву.
Папа Жан угрожающей зашипел. То, что сейчас сделал пес, было большим
– Это моя добыча. Лучше уйди.
– А иначе что? Ты меня привяжешь к этому пню вместо Бастарда?
– Фарломей нахмурился и сердито гавкнул. Папа Жан отскочил назад, но не убежал.
– Его зовут Плешивый Хвост. Я так решил.
– О-о-о, как интересно, - насмешливо вскинул ушами пес.
– Если он Плешивый Хвост, тогда тебя наверняка зовут Толстый Хвост или Копченый Хвост. А? Я угадал? - Фарломей засмеялся. То, что он сумеет потрепать этих котов, как старые дедушкины башмаки, он не сомневался.
– Отвечай, угадал я или не угадал? А-а-а, знаю, тебя зовут Главный Кошачий Жулик. Правильно?
Насмешки собаки смертельно задели самолюбие вожака и, не стерпев обиды, папа Жан решился на отчаянный шаг, дав знак охранникам.
Коты глухо завыли, выгнули спины и бочком, неторопливо переставляя лапы, двинулись на Фарломея, обходя его с двух сторон. В этом время Бастард предостерегающе мявкнул. Фарломей обернулся... И лапой отбил Липучку, улетевшего куда-то в кусты. Но упустил из виду Колючку и папу Жана, которые в прыжке бросились ему на спину. Фарломей громко рявкнул и, извернувшись, схватил зубами чей-то хвост. Завязалась драка.
Кошачий вопль огласил овраг до макушек самых высоких сосен. Куча-мала покатилась по траве, в воздухе заплясали комья земли, клочья шерсти, куриные косточки вперемешку с травой, и все это с рычанием и кошачьим визгом.
Первым отлепился Колючка, повиснув на сосновой ветке, как тряпочка. Следом за ним улетел папа Жан, отбитый лапой Фарломея в заросли лопуха.
– Ну, кто здесь еще недовольный?
– Сердито прорычал пес, встряхивая лохматую шерсть. Недовольных не было. Только на пригорке за кочкой мелькнули уши убегающего Злюки, решившего не спорить по пустякам с большой и сильной собакой.
– Злюка...
– Свирепо прохрипел папа Жан, выбираясь из лопуха и поджимая перекушенный хвост. Огляделся и, не увидев своих охранников, тихо побрел за братом, обходя подальше сурового пса.
Колючка, охая и проклиная всех собак и главарей разбойников на свете, сполз с дерева. Липучке досталось больше всех - он хромал на задние лапы и, тихо постанывая, выполз из кустов. Не сговариваясь, оба горемыки потрусили совсем в другую сторону, подальше от папы Жана и его хитрого братца. Поляна опустела, бывший пленник зашевелился и поднял голову.
– Спасибо... Друг, - слабым голосом сказал Бастард Фарломею и, покачиваясь, встал на лапы.
– Друг? Какой я тебе друг?
– Фыркнул пес и отвернулся.
– Придумал тоже - друг!
– Ну как же, ты спас меня от разбойников, освободил из плена. А то, что ты вернул мое честное имя, разве не считается? Да я до последнего вздоха обязан тебе...
Фарломей недовольно скривился
– Слушай... Друг. Все дело в том, что я не люблю котов. Никаких. Ни хороших, ни плохих, ни лохматых, ни полосатых. Ясно? А за свое освобождение благодари других. За тебя попросили, - пес сердито покосился в сторону и опять отвернулся.
Заросли донника шумно зашевелились, и к великому изумлению кота из них вышла большая белая лошадь. Бастард икнул от страха, и, не зная, чего ждать от незнакомки, попятился назад.
– Ой... Мяяя,- все, что он смог сказать. Лошадь подошла поближе, склонила голову, и по ее лохматой гриве кто-то ловко скатился вниз. А когда Бастард разглядел - кто это был, то потрясенно вздохнул.
– Ай-и-и... Мяяя.
– Ну, здравствуй, что ли,- поприветствовала кота Ло-Лео, скрестив лапки на груди.- Как дела? Как здоровьице? Что-то ты какой-то потрепанный. Неважно выглядишь. О-о-ох, как тебе ушки подрали... Ой, а что с твоим хвостом? Как там тебя этот разбойник называл?... Ну, ладно, ладно, не обижайся. Ух, ты, шерстка совсем скаталась, как старая рукавичка конюха Махая... И знаешь, по моему, ты сильно похудел.- Ло-Лео остановилась напротив кота и сердито клацнула зубами. Сейчас, чтобы вцепиться в этого безответственного наглеца и покусать его за уши, еще крепче, чем это делали его мучители, ее отделял один шаг.
Потрепанный и побитый кот молчал. Виновато опустил голову, а потом посмотрел на Ло-Лео жалобно и покорно.
– Ну и что с ним делать?- Возмутилась Ло-Лео, оглядываясь на друзей. Лошадь только вздохнула, Фарломей покачал головой. Можно, конечно, пошуметь, можно даже наказать его, и опять привязать к корявому пню, но изменить, таким образом, ситуацию, в которую они попали, не получится.
Ло-Лео горько вздохнула и махнула лапой.
– Живи, как знаешь. Хочешь - в лесу, хочешь - в город иди. И выкручивайся сам.
– Нет!
– Заволновался Бастард и с надеждой посмотрел на Фарломея. Пес хмуро почесал за ухом.
– Нехорошо получится, если мы его бросим. Нехорошо. У нас так не делают. В усадьбе, хозяйская собака курицу из конуры не выгонит в лютый мороз. А тут все-таки кот. Хищник... Какой-никакой... Э-э-э... Охотник. Может, сгодится?
Ло-Лео повернулась к Алмазке. Лошадь молча наблюдала, слушала и задумчиво махала хвостом. История с Бастардом и разбойниками ей очень не понравилась. Лишать кого-то воли и свободы для нее теперь было преступлением, пожалуй, не меньшим, чем покушение на жизнь. И то, что пережил этот потрепанный кот, в какой-то мере искупало его вину перед Ло-Лео.
– Ты слишком строга к нему, дорогая,- как можно мягче сказала Алмазка.- Вокруг нас и без того хватает несправедливости.
– Разве я несправедлива?- Нахмурилась Ло-Лео.
– О, вовсе нет. Но ты отказываешь ему в помощи. Ты еще сердишься на него. Мне кажется, что вам нужно держаться вместе. Тем более что мы не знаем истинной причины - почему он оказался здесь, да и ты тоже. Случайно, или не случайно? Подумай.
Ло-Лео сердито глянула на Бастарда и фыркнула.
– Ты даже не представляешь, как тебе повезло. Но имей в виду, тебе не стоит испытывать мое терпение. Лучше не зли.