Алмазная цепь
Шрифт:
В нужный момент, (Харатьян представил себя генеральным космическим конструктором), он зычно скомандовал «пуск» и машина с двумя ездунами рванула. Одна ее часть, согласно пиротехнической задумке, ушла в стратосферу, вторая стала красиво гореть, плавя резину и сахар. Все-таки сахар… Странно. Что-то здесь не так. Видно для гексагена детонирующая сила взрыва оказалось мала, вот он вместе с сахаром и горит?
Аромат по округе распространился, тот еще…
Наблюдатели с огромным удивлением увидели,
С воем, стоном и проклятиями побежал, припадая и прихрамывая на обе ноги одновременно. Он бежал, неся впереди себя свое горе и неудавшийся полет.
Судя по хмыканью Харатьяна (беспредельщика-конструктора) Гусаров и не должен был отправляться к праотцам. Все произошло так, как и задумывалось.
Долго было непонятно, где взорванный? Стали волноваться. Может с ним, что-нибудь случилось?
Грешным делом подумали о том, что его сожрали людоеды-муравьи. Впрочем, все обошлось.
Сканируя радиоэфир, выяснили. Ближайший пост автоинспекции принял сообщение о том, что разыскивается угнанный автомобиль с преступником. Описание грозного «гопника» полностью совпадало с портретом Гусарова.
Когда Харатьян настроился на милицейскую волну, он знал все подробности погони и даже, штатного применения табельного оружия.
Ребята в форме, аккуратно собирающие дань на «приватизированной» большой дороге не знали, а им никто и не собирался говорить, что за их правонарушителем идет другая погоня, с более серьезными мотивами преследования.
Местному отряду милицейских стервятников, специализирующемуся на разгоне несанкционированных рынков и протестов очкастой интеллигенции, (требующих зарплату!) разные тонкости оперативной работы «столичных штучек» были невдомек.
Кумовья-гаишники, позвали их развлечься и, если получиться, сшибить чего-нибудь к чаю или кто, что, там любит… Они и согласились. Помочь коллегам по бизнесу — это святое.
Акция силовая и присутствие вооруженного автоматами наряда в бронежилетах, придает вес и солидность действиям автоинспекторов.
Поэтому, проезжая мимо стационарного поста, где под кованными милицейскими башмаками, отдыхал контуженный Гусаров. Харатьян, понимая все местные особенности, может специально, а может и по ошибке, дал команду «огонь на поражение».
С одной стороны, вполне возможно, что Гусарова спасли от неминуемой смерти, а с другой, в прямом смысле замазали милицейской кровью, выше всяческих пределов.
И тем не менее, Харатьяну, несмотря ни на что, было их жалко. Эти «сельские лопухи», уверенные в своем бессмертии и неуязвимости, (и в самом деле, кто здесь на милицию рискнет не то, что руку поднять, посмотреть косо?) умирали спокойно и скучно, что для его подручных было необычно. Никто из них, даже
После расстрела поста, группа Харатьяна сразу не уехала, заметая следы и путая преследователей.
Нет. Они включили свои камеры ночного видения и до конца досмотрели, что будет с их объектом. Не поленились, даже сняли с него наручники.
Посмотрели, как Гусаров пошатываясь поднялся, тряхнул удивленной головой и правильно сориентировавшись, пошел к стоянке машин, расстрелянных. Выбрал себе приличное авто и поехал туда, куда его, уже давно пытались вывести преследователи.
Опять возникает резонный (не резонерский — прошу не путать) вопрос.
Почему, собственно говоря, прямо там же на месте, не взять Гусарова за теплые жабры, и обвиняя его в массовом убийстве, не потребовать вернуть камни, спросят пытливые и недоверчивые? Типа, раз не твое — значит не лапай. И будут недостаточно, но правы.
Однако. Во-первых, камней при нем не было и быть не могло. К гадалке по этому поводу, также можно было не ходить. А во-вторых, аргументы для разговора с ним, были слабые и малосильные, должного эффекта они принести не могли, а его только разозлили бы.
Тем более, верх глупости, убивать его. Ведь труп, он и есть труп. Что с него можно взять? Только отпечатки пальцев и клок волос на память…
Это, что касается частностей, а вот общие места, здесь все легче и проще, как на карте сражения, когда самому участвовать в битве не надо…
Опять противным голосом, с сотрясением всего салона миниавтобуса заелозил телефон… Вечно не дают закончить…
Харатьян выслушал доклад.
– Береги, как зеницу ока… — безапелляционно заявил он.
Однако, с другой стороны эфира, прозвучало что-то фривольное и игривое. Собеседник ожидал, что тот откликнется на его юморок-с и они вместе посмеются. Но Харатьян был и сам не в настроении шутить, и другим этого не позволял.
– Завяжи своего «молодца» на узел, а лучше, от греха подальше, вообще отрежь его, чтобы потом, если ты его не туда окунешь, у меня не было соблазнов оставить тебя живым, чтобы ты все оставшееся время мучился от моих воспитательных мер…
Потому, как с другой стороны ахнули, как заполошливо восприняли добрый совет, он понял, что выразился понятно.
Вот такие странные выводы и сообщения, пошли в эфир.
ГЛАВА 64
Любоваться окружающей природой следует с умом. Не стоит умиляться каждой пролетающей букашки или мошке. При ближайшем рассмотрении и нарастающему гулу, они могут оказать тяжелыми бомбардировщиками, несущими смерть и разрушения.
Наше все в природе и мы сами ее неотъемлемая часть. Живя там и мирно существуя в этом храме, необходимо постоянно помнить, о своем долге перед ней. Каждодневно следует учиться любоваться ее красотами и…