Алмазный маршрут
Шрифт:
«Что-то не так», — пронеслось в голове у Галины.
— У меня мало опыта, — робко пролепетала она.
— Главное — талант, Галечка. Вы знаете, недавно наткнулась на статью вашего ректора. Вот, прочитайте, пожалуйста. Думаю, что вам будет приятно.
Галя взяла журнал. Тревожный звоночек внутри превратился в царь-колокол. Прочитав первые строки, Галина сразу поняла, в чем дело. Несовпадение дат. По документам она окончила в девяносто восьмом, а этот ректор с две тысячи первого.
Дальше читать не имело смысла.
Но нужно было выгадать время.
Интересно, что
Галя постаралась сделать свое лицо как можно более «каменным». Камер здесь не было, но заведующая с милой улыбочкой внимательно за ней наблюдала.
В это время в голове у Галины вихрем проносились мысли: «Сказать, что диплом потеряла, а его восстановили в две тысячи первом? Хотя, кажется, на таких документах должно быть написано «восстановленный». Или сообщить, что Залунский был и. о. ректора в девяносто восьмом. А был ли? Нет, оба варианта не годятся — слишком легко проверить. Может, меня заслали конкуренты? К черту, какие конкуренты у детского дома. Или я из какого-нибудь детского «Гринписа»? Слишком наивно. Признаться, что я из милиции? Сказать, что за домом следят? Слишком опасно. Успокойся Галина, не паникуй. Думай, думай, думай…»
Со стороны казалось, что Галина медленно и вдумчиво читает статью. Где-то с середины ее лицо начало меняться. На нем появилось беспокойство.
Заведующая заметила, как Галина глазами вернулась к началу статьи и несколько раз перечитала первое предложение. Потом, явно нервничая, с трудом дочитала остальное. Подняла на заведующую красные глаза, полные слез, и тихо прошептала:
— Я должна вам признаться, Анастасия Валериановна.
В который раз Галина повторяла свою версию заведующей, Валюте и Михаилу. У двери угрожающе стоял Роман.
— Мне пришлось купить этот диплом, — голосила Галина. — А что сделаешь, если сейчас без высшего — никуда. А откуда у меня деньги пять лет учиться?
— За сколько, где и у кого купила, — бесстрастно спрашивал Михаил.
— В деканате этого института. Год назад. Вообще у них тысячу стоит, потому что диплом почти настоящий. Но там работает знакомая моей знакомой. Она сделала за пятьсот долларов. — И, заревев громче: — Пожалуйста, не обращайтесь в милицию. Я же ведь ничего не сделала.
— А почему именно педагогический диплом решила купить? Почему сразу не юриста? — язвительно осведомилась Валюта.
— Да потому что с дипломом педагога ты можешь ничего не знать, — чуть с вызовом произнесла Галина.
Заведующая, словно заступаясь за нее, произнесла:
— В этом она права. Сейчас в школы с улицы могут взять. Не говоря уже о младших дошкольных учреждениях. — И «профессионально» вздохнула: — Бедные наши дети.
— Звание! — рявкнул Михаил, да так, что Галина чуть не подпрыгнула на стуле.
— Чего?
— Чего ты прикидываешься, голуба? От тебя же за версту ментовкой пахнет.
— Я… я не сидела в тюрьме. Ни разу.
— Конечно, не сидела, ты же там работаешь! — Михаил подошел поближе и грубо тряхнул ее за плечи. — Говори, кто такая?
— Романова Галина Александр… — Звонкая пощечина оборвала ее слова.
Целый час продолжался этот допрос. Галина пролила потоки слез и произнесла тысячу
В это время в кабинете заведующей шел жаркий разговор о ее дальнейшей судьбе. Спор шел о том, правда ли ее история с дипломом. Насчет того, устранить ее или нет, сомнений не возникало.
Уже поздно вечером Галину втолкнули в кабинет Анастасии Валериановны.
— Как ты думаешь, чем занимается наш интернат? — с улыбкой спросила заведующая.
— Во… воспитывает детей, — с заминкой сказала Галина.
— И это тоже, мой дорогой. Но самая главная цель нашего заведения — другая. Мы — большое реалити-шоу, которое транслируется через Интернет для избранных. Ты ведь так хотела это узнать, мой дорогой, не правда ли?
— Кому интересно смотреть про детей-инвалидов? — грубовато засмеялась Галина. — Вы чушь какую-то несете…
— Да как ты смеешь! — Михаил замахнулся на нее.
Заведующая поморщилась:
— Миша, остынь. Сейчас я объясню девочке нашу концепцию. Как ты думаешь, мой дорогой, кто может быть самым грубым, самым жестоким персонажем в жизни человека?
— Я не знаю! — с вызовом крикнула Галина.
— Кто может ранить больнее всего, кто может изощреннее всех издеваться? Кто знает все твои больные места лучше всех?
— Не знаю. Бог.
— Можно и так сказать, — засмеялась заведующая. — Этот человек — почти бог. Этот человек — твоя мать.
— Мать?
— Да. Она. Чудовище, которое родит тебя, для того чтобы медленно пожирать всю жизнь.
— Я не понимаю, о чем вы говорите…
— Может, тебе повезло. Но поверь, не всем так повезло с матерью. — Лицо заведующей искривилось. Она заговорила низким голосом: — Настя, у тебя отвратительно кривые ноги… Настя, ты у меня такая страшненькая, дай хоть платочек одену… И в кого наша Настенька пошла — у нас в семье все красивые… — Потом она продолжала нормальным голосом: — Моя мать испортила мне жизнь. С детства она внушала мне, что я — урод, недостойный жить на свете. Она расстроила замужество с единственным человеком, которого я любила: урод не может выйти замуж… Когда у меня была возможность уехать из страны, она сделала вид, что тяжко заболела… Я ненавижу свою мать! Как и многие наши клиенты. Они бы с удовольствием убили ее. Что они и делают на нашем реалити-шоу.
— Что? — Галина не поверила своим ушам. — Вы убиваете воспитательниц?
— Мы убиваем своих матерей. Тиранок, алкоголичек, шлюх, лицемерок. Вы, под номерами, всегда под прицелами камер. Ох наших зрителей не увернется ни одна ваша гримаса, сделанная от раздражения к невинному ребенку…
— Так, значит, вы специально сделали интернат для калек — так вы провоцируете воспитателей?
Заведующая захохотала:
— Да, ни одна из безвременно ушедших не оказалась ангелом. Мы подбираем самых тяжелых, самых неуправляемых детей. О, под камерами вы часто держите маску. Но все равно однажды срываетесь. И тогда ваш рейтинг становится очень высок. Вас убивают. И клиенты наслаждаются вашей смертью так, как если бы они это сделали собственными руками.