Алмазный маршрут
Шрифт:
— Господи, — вырвалось у Галины.
— Надеюсь, вы понимаете, что теперь никогда не выйдете отсюда? Единственное — вы можете отсрочить свою неприглядную кончину.
«Отсрочить! — молнией мелькнуло в голове у Галины. — Хоть бы продержаться неделю. Тогда я — спасена».
— Для этого вы должны попросить прощения у своих Сыновей и Дочерей. И если они пожалеют вас, то вы останетесь жить.
Галина сидела в большой белой комнате. Искусственный свет слепил глаза. На ней был новенький халат, шапочка. Валентина грубо размалевала ей лицо — синие тени, черные брови, красные
— Возлюбленные мои Сыновья и Дочери. Разрешите мне покаяться перед вами. Я родила вас не для счастья, но для унижения. Я издевалась над вами. Я вас ненавидела. Я запирала вас в темной комнате. Я бросала вас. Я смеялась над вами. Я — винила вас во всех моих неудачах… Простите меня, я плохая мать. Я буду гореть в аду…
Галина говорила еще долго, потом она замолчала. Внутри себя она чувствовала пустоту, и только пустоту. Не было абсолютно ничего. Ни одной мысли, ни одного воспоминания. Ни-че-го.
Мертвый объектив камеры. А по ту сторону зрители. Зрители, которые в данный момент решают ее судьбу. И, скорее всего, подобно алчущим крови римским патрициям в Колизее опустят свой большой палец вниз.
Для чего она все это говорила?
Эти подонки внушили ей надежду.
И она купилась.
Хотя и не должна была этого делать.
Но сейчас она им скажет все. Все, что о них думает. У нее очень мало времени, но она успеет. Потому что ей надо сказать им всего три слова.
Галина посмотрела прямо в объектив камеры. Ее лицо сделалось жестким. И, не думая о том, что ее ожидает, Галина сказала:
— Я вас ненавижу!
Несколько минут она провела в полной тишине. Когда в двери щелкнул замок, она потеряла сознание.
Резко ударивший в нос запах нашатырного спирта привел ее в чувство. Первым, что она увидела, было лицо Виктора Солонина.
— Виктор Иванович?
— Привет, Галь. Все позади.
— Но как вы здесь… ведь еще только четверг.
— После расскажу. Ты как себя чувствуешь?
— Голова кружится. А где они? Анастасия, и эта Валентина, и остальные?
— Все арестованы. Роман убит. — Солонин помог Галине подняться. — Пойдем отсюда. Не самое позитивное место в мире.
Они вышли из комнаты в общий коридор. Он был весь заполнен людьми в камуфляжной форме с автоматами. При появлении Галины спецназовцы расступились. Она почувствовала на себе их уважительные взгляды.
— Пойдем, — сказал Солонин, — я хочу тебя, кое с кем познакомить.
Он провел Галину в комнату с мониторами — в режиссерскую. Перед пультом спиной к ним сидел молодой человек и с интересом разглядывал окружающую его технику. Услышав шаги, он повернулся, и Галина узнала его. Они ехали на поезде в одном плацкарте. Он еще помог ей донести чемодан.
— Знакомься, Галь. Кирилл Эверс. Сотрудник специального отдела компьютерной защиты.
— Да мы вроде уже знакомы, — улыбнулся Кирилл.
— Это он сумел подключиться
— Так, значит, вы все время были рядом?
— А ты думала, тебя сюда одну пустят? — серьезно сказал Солонин. — Спецназ дежурил здесь круглосуточно. Мы ждали момента. Когда ты начала говорить, мы поняли, что дальше тянуть нельзя.
Галина перевела взгляд на Кирилла:
— А как же институт, история культуры?
— Так я же говорил, что собираюсь бросить. Уж слишком там тухло.
Эпилог
В тот день, когда приехали арестовывать Якова Тренина, он сидел в своем доме возле камина и пил коньяк. Он не пытался оказывать сопротивление при аресте и лишь потребовал адвоката.
Яков Севастьянович не стал отпираться и сознался в том, что дал согласие на убийство Бориса Кантора. Таким образом, следствию стало известно имя Аркадия Семеновича Климова.
По-настоящему сильно Яков Севастьянович удивился, когда узнал, что следствию известна его роль в организации подпольного реалити-шоу в интернате «Утренняя Заря».
Он задал всего лишь один вопрос: «А про это вы как узнали?»
Также Яков Тренин рассказал следствию об Иннокентии Ростиславовиче Буянове. Вячеслав Иванович Грязнов арестовал генерал-майора в частной сауне, где он расслаблялся после службы в компании двух несовершеннолетних обоих полов.
После обысков в «Зеленой избушке на золотых ножках», а также в принадлежащем Аркадию Климову особняке, расположенном в одном из московских переулков, было изъято драгоценных камней на сумму сто семь миллионов долларов. Помимо черных бриллиантов нашли и белые бриллианты, а также большое количество изумрудов и сапфиров. В доме гениального химика с преступными наклонностями тарой для драгоценных камней служили обыкновенные пластмассовые ведра.
В ходе следствия была установлена личность убийцы московских ювелиров Смоленского и Баха. Им оказался сотрудник охранного предприятия «Ратники» Семен Воронков. При обыске у него был изъят пистолет ТТ. Экспертиза установила, что оба ювелира были застрелены именно из этого оружия. После этого Воронков перестал отпираться и указал на Климова как на организатора этих убийств.
В ходе допросов Аркадия Климова Александр Борисович Турецкий наконец-то получил ответ на свой самый мучительный вопрос — кто такой Вилес Лапнис. Единственная просьба Аркадия Семеновича Климова заключалась в следующем — он попросил Турецкого рассказать об этом Якову Тренину.
Анастасия Валериановна указала следователям место, где были захоронены тела Алексея Пивоварова и Марины Завьяловой. В общей могиле было обнаружено четырнадцать трупов.
Федору Черниченко удавалось скрываться от следствия на протяжении нескольких месяцев. Он вовремя сумел покинуть Россию. Для его поимки Александру Борисовичу Турецкому пришлось задействовать Интерпол.
Следы Черниченко-Лапниса привели оперативников вначале в Грузию, а оттуда в Турцию. В одном из кварталов Стамбула он и был арестован.