Алмазный трон
Шрифт:
Не сумели увернуться от вражеских стрел еще три «демона».
— Байши, Чуньси, останетесь при мне, — распорядился Чжао-цзы. — Прикроете с флангов.
«Демон» с крюками-гоу и «демоница» с молотом-чуем замерли в боевых стойках по обе стороны от него. Остальных линь гуй Чжао-цзы бросил в бой. Всех.
Мелькнули в воздухе дротики и отравленные метательные шипы. Упало несколько варваров. Но чужая Тропа выносила все новых и новых воинов. Живые занимали место павших.
Завязалась рукопашная. Огибая своего колдуна с двух сторон, варвары напирали
«Демонов» было слишком мало. Врагов — слишком много.
Нужно было хоть как-то уравнять шансы. Нужно было любой ценой отрезать путь вражеской подмоге. Иначе исход боя решат не мастерство магов и даже не воинское искусство, а количество мечей.
Но для того чтобы взломать чужую Тропу, потребуется много времени и немалые силы, которые сейчас нужны для другого.
Легче было не трогать сам темный путь Диюйя, а просто закрыть выход. В тронной зале Яньвана, насквозь пропитанной магией, это было возможно. Уж на это-то у Чжао-цзы найдутся и время, и силы.
Ханец резко вскинул руки.
Крысий потрох! Тимофей напрягся всем телом в ожидании удара.
Угрим быстрым движением ладоней поставил колдовской щит. Прикрыл магической защитой и себя, и Тимофея, оберегавшего Кощеевы Кости.
Однако эта вражеская волшба была направлена не на них. Противник целил за их спины. Тимофей оглянулся.
Яркая вспышка полыхнула перед Темной Тропой. Толстый пласт камня, смешанного с землей, поднялся из пола и закрыл навий путь. Запечатал, словно пробка. Отрезал воинов, уже успевших выйти вслед за князем, от остального отряда.
Замуровал оставшихся в искрящемся мраке.
Из-за стены, завалившей выход с Темной Тропы, послышались приглушенные крики. Сквозь щели между камнями начала сочиться кровь.
Тимофей содрогнулся. Он боялся даже представить себе, что происходит с людьми, которых навий путь несет сейчас на эту непреодолимую преграду.
Остановить движение Темной Тропы или направить его обратно сейчас было некому: Угрим находился по эту сторону завала, и князь к тому же был поглощен поединком. Так что Тропа влекла всех, кто вступил на нее, только вперед — прямо в стену, поднятую ханьской магией. А сила у колдовской Тропы немалая. И она все влекла, влекла…
Бррр! Быть вот так раздавленным заживо, в темноте и мертвой тишине — жуткая смерть.
Со стороны ханьца это был неожиданный ход. Но, по-видимому, в тронной зале Кощея опытный маг способен вытворять и не такое.
Угрим все же попытался разрушить каменный торос, вздыбившийся за его спиной. Но для этого князю пришлось отвернуться от противника. Угрим чуть не пропустил удар ханьского чародея и вынужден был на полуслове оборвать незаконченную волшбу.
Больше никаких попыток очистить дорогу для застрявших в навьем мраке воинов князь не предпринимал.
Да
Колдовской путь был перекрыт, подмога — отрезана. Но Тропой уже воспользовалось немало бойцов. Ханские нукеры и имперские рыцари уверенно теснили воинов вражеского мага.
Те, правда, скакали как зайцы и крутились волчками. Ханьцы дрались отчаянно, нанося смертоносные удары с нечеловеческой ловкостью и быстротой. Но численный перевес был не на их стороне. И защищать своего колдуна им становилось все сложнее.
Бельгутай пробился вперед. Рядом, гулко ухая из-под шлема, размахивал длинным мечом закованный в железо латник Хейдорха. Несмотря на кажущуюся неуклюжесть, своим тяжелым клинком он орудовал на удивление споро и рубил с такой силой, с которой способен ударить не всякий степной богатур. С прямого клинка стекала ханьская кровь. Надежный доспех пока защищал имперца от легкого оружия противника.
Дзинь! От рыцарских лат отскочил, так и не найдя уязвимого места, небольшой дротик. От второго метательного снаряда пришлось уворачиваться уже самому Бельгутаю. Ничего — увернулся.
Они почти добрались до вражеского колдуна. Путь к магу преграждали лишь два телохранителя. Старые знакомые, между прочим. Бельгутай узнал обоих.
Один… вернее, одна — дева-воительница, вооруженная длинной цепью с тяжелым граненым наконечником. Намотанный на тонкую изящную руку кистень с гудением раскручивается в воздухе. Ханьская девка выбирает куда бы метнуть груз. Именно она пленила императора Хейдорха.
В руках второго ханьца мелькают железные крюки с заточенными серпами-кастетами на рукоятях. Этот похитил Огадая.
Бельгутаю хотелось бы посчитаться с ним в первую очередь, но дело пришлось иметь с ханьской девкой. Она напала на него первой. Воин, вооруженный крюками, атаковал латника-имперца.
Ладно, пусть так. Пока…
Плохо было то, что цепь — длиннее сабли и позволяет наносить удары издали. Зато после стычки на темном холме Бельгутай знал, чего ждать от коварного оружия ханьцев и чего следует опасаться.
Взмах, бросок — и заостренная гирька полетела в ноги. Его хотели стреножить и повалить, как необъезженного жеребца.
Не выйдет! Бельгутай подпрыгнул. Цепь звякнула об пол. Ханьская девка резко, словно подсекая попавшую на крючок рыбу, дернула свое оружие назад. Не поймала, не зацепила.
Отступила на пару шажков…
А Бельгутай — приблизился на шаг.
Она перехватила цепь свободной рукой. Крутнула над головой снова.
Где-то рядом звякнули о меч ханьские крючья. Послышался противный скрежет металла о металл. И снова — звон.
Бельгутай не успел повернуться и посмотреть, как обстоят дела у союзника-имперца: девка опять хлестнула кистенем. На этот раз — поверху. И — наискось.