Алмазный трон
Шрифт:
Подставлять под такие удары саблю — глупо. А уж тем более — руку или голову.
Бельгутай пригнулся. Но, видимо, теперь он действовал не столь расторопно. Увесистый грузик на конце цепи ощутимо ударил по наплечной пластине куяка. К счастью, ханьское оружие задело его вскользь.
Бельгутай перекатился через спину, следя за тем, чтобы не запутаться в длинной цепи. Вскочил на ноги. Оказался еще ближе к ханьской девке и к ханьскому магу.
И снова — удар. На этот раз пришлось отскочить назад. Но для того лишь, чтобы…
Тяжелый
Бельгутай опередил врага на долю мгновения. Наскочил на цепь. Удержался, когда ее попытались вырвать из-под ноги. Прижал второй ногой, заставляя ханьскую девку пригнуться и напрячься всем телом…
И — еще один прыжок.
В тот самый момент, когда она повторно рванула свое оружие. С еще большей силой.
Цепь взвилась в воздух. Девка, потеряв равновесие, подалась назад и едва не упала на спину. Перехватить кистень и ударить снова она в этот раз не успела. Расстояние резко сократилось. Сабля Бельгутая дотянулась-таки до длинной красивой шеи.
Рубить или не рубить женщину — такого вопроса перед ним не стояло. Если перед тобой опасный враг, выбор невелик: или убивать или быть убитым самому. И совершенно не важно, есть ли у врага женская грудь или нет.
Она пыталась драться даже с рассеченным горлом, даже захлебываясь собственной кровью. Впрочем, двигалась ханьская девка уже не так проворно. И — совсем недолго.
Рядом все еще сражался богатур Хейдорха. Маленький шустрый ханец, бившийся без доспехов, наверное, смог бы одолеть его, если бы обладал свободой маневра. Но ханец в первую очередь старался не пропустить врага к своему господину. И это обстоятельство заметно сковывало его движения.
Вот и сейчас вместо того, чтобы уклониться от сокрушительного удара, как Бельгутай уворачивался от железной гирьки на цепи, он остался стоять на месте. Только прикрылся своими железными крюками.
Но меч, обрушившийся сверху, был слишком тяжел, а удар имперского воина — слишком силен. Крючья, захватив клинок, не смогли ни остановить его, ни отвести в сторону, ни вырвать, ни переломить. Острие меча рассекло ханьцу левую руку от плеча до локтя.
Один крюк упал на пол. Зато вторым раненый ханец умудрился подцепить противника за ногу.
Рывок… Закованный в железо латник с грохотом рухнул навзничь.
Впрочем, больше ничего ханец сделать не успел: к нему уже подскочил Бельгутай. А раненых врагов он добивал столь же хладнокровно, как и женщин с оружием. Особенно если раненые все еще оставались опасными.
Ханьский крюк попытался поймать юркую саблю. Но одного крюка для этого, было недостаточно.
Секущий удар. Кровавый фонтан…
Все! Теперь путь к ханьскому чародею свободен. До огромного, сияющего алмазным блеском трона и стоящей подле него фигуры в зеленом плаще и островерхой круглой шляпе оставалось всего ничего.
Угрим
Целый сноп огненных копий, словно сброшенная сверху воротная решетка, накрыл ханьского чародея. Копья царапнули пол, оставив перед Кощеевым троном косые дымящиеся росчерки.
Пол сморщился, как кожа старухи. В нескольких местах в каменных плитах появились глубокие рваные борозды, похожие на следы от когтистой лапы. Причем в канавах, процарапанных колдовскими когтями, запросто смог бы укрыться человек.
Труп ханьской девы-воительницы, которую едва смог одолеть Бельгутай, размазало в кровавую кашу. По всей зале разлетелись звенья порванной цепи от ее кистеня. В бесформенное месиво железа и плоти превратило тяжеловооруженного латинянского рыцаря и свалившего его ханьца, также попавшего под саблю Бельгутая. Татарский нойон, правда, успел вовремя отскочить в сторону.
Отшвырнуло в разные стороны оба лежавших у трона магических кристалла. Один самоцвет, сверкнув гранеными боками, закатился в глубокую канавку.
Далеко — к лестнице — отбросило и желтолицего чародея. Отбросило, но не убило. И даже, кажется, не поранило всерьез.
Вражеский маг сразу вскочил на ноги. Правда, теперь он был без шляпы, а его длинный зеленый плащ зиял прорехами и дымился.
Бормоча неразборчивую скороговорку, чародей крутнулся на месте. Взмахнул обеими руками. Широкие рукава и длинные полы плаща описали круг.
Волна рассеянной боевой магии ударила по всей зале.
Противник бил неприцельно, не выбирая жертв, не отделяя немногих еще оставшихся в живых своих воинов от чужих.
Зато он бил сильно и быстро.
Проклятье! Трижды проклятье! Девятижды!
Нечеловеческим усилием воли Чжао-цзы не позволил себе утратить самоконтроль.
Он только что чуть не погиб! Лишь сотворенное в последний миг защитное заклинание позволило ему уцелеть между копий-когтей, разодравших пространство.
Защита вовремя выпихнула его из опасного места, и он очутился у лестницы, ведущей наверх. Правда, при этом Чжао-цзы на время утратил связь с кристаллами Силы и лишился их бесценной подпитки.
А к нему уже бежали вражеские воины, смявшие «лесных демонов». Ну, или почти смявшие. Ближе всех снова оказался упрямый кочевник, сразивший Чуньси и Байши.
Выбора не оставалось. Чжао-цзы сделал то, что было еще в его силах и на что не требовалось много времени и магической энергии.
Варваров было много, «демонов» — мало. Так что можно было не жалеть никого.
Чжао-цзы не стал использовать сложные смертоносные заклятия направленного действия и наводить чары на конкретных жертв. Он даже не стал никого убивать.