Альмен и розовый бриллиант
Шрифт:
Хозяин заведения жил в другом месте. Такси остановилось перед угловым зданием, где квартиры выходили окнами на запутанную сеть железнодорожных путей товарной станции. Надпись «У старого канонира» красовалась на светящемся рекламном коробе марки пива, которого уже не производили. Чтобы войти, нужно было преодолеть две ступеньки. Из-за желтой стеклянной перегородки проникал свет.
В зале было совсем немного народа. За столом для завсегдатаев пара мужчин играла в карты, еще за одним столом сидела семейка, которая могла позволить себе поесть не дома. Усталая женщина обедала с тремя детьми
Карлос двинулся прямо через зал, минуя барную стойку, прямиком в коридор. Из одной двери громыхала сальса. Навстречу ему прошла официантка с подносом пустых стаканов. Они еле разошлись в тесном проходе. И вот он уже в клубе «Путумайо».
Нельзя сказать, что клуб не был заполнен, как можно было подумать по громкой музыке. Колумбийцы сидели за длинными столами и наблюдали за несколькими танцующими. Разговаривать можно было только криком. И те из них, кто перекрикивался друг с другом в тот момент, когда в дверях нарисовалась наша контрастная парочка, вдруг умолкли.
Альмен с Карлосом уселись за один из больших столов, кивком поздоровались с окружающими и стали дожидаться момента, когда стихнет грохот и можно будет поговорить. Ждать пришлось долго.
Насколько оглушительной казалась музыка, настолько же грандиозно прозвучала наступившая тишина. Она застала гостей заведения онемевшими перед стаканами. Казалось, они дружно дожидались, когда же опять опустится шумовая кулиса, под покровом которой они смогут вернуться к обсуждению своих дел.
Мужчина, вошедший вслед за ними в сопровождении двух женщин средних лет и расположившийся за тем же столом, только чуть дальше, первым отважился заговорить.
– Я вас здесь раньше не видел, – сказал он Карлосу.
– Да, мы тут первый раз, – ответил тот.
– No me diga! – воскликнул сосед по столу. – Что вы говорите!
– Ну, вы-то здесь определенно не новичок, – заметил Альмен.
– Я-то? – Мужчина ухмыльнулся, обнажив резец в золотой коронке. – Я один из основателей клуба «Путумайо». Восемь лет назад это было. К слову, меня зовут Альфредо.
– Тогда вы наверняка знаете всех колумбийцев в городе, – предположил Карлос.
– Нет, кое с кем я пока не знаком, их, правда, немного – Мужчина, похоже, наслаждался своей популярностью. – Четыреста тридцать два члена. Когда мы начинали, было только шестнадцать. И это за каких-то восемь лет!
– No me diga! – Теперь и Карлос не смог сдержать своего удивления, хотя в его интонации звучал сильный скепсис.
Несмотря на то что они прожили с Карлосом бок о бок столько лет, Альмен так и не привык к затянутым церемониалам подобных разговоров. Он наблюдал по сторонам. Давешняя пара снова готовилась выйти на танец, несколько более молодых членов местной корпорации столпились вокруг музыкального центра и рылись в дисках.
– Сегодня обычный клубный вечер. Но вам стоит заглянуть сюда на День освобождения. Или на День независимости. Приходится арендовать общий зал. И то всем места не хватает, люди толпятся на улице.
Альмен уже начинал терять терпение и решил вмешать в разговор:
– В таком
– Con mucho gusto, – откликнулся Альфредо. – С удовольствием.
Тут опять загремела музыка, исключив возможность продолжать разговор.
Продолжить расспросы Карлос с Альменом смогли лишь в следующую паузу.
– Мария Морено? – переспросил Альфредо и вопросительно посмотрел на своих спутниц. Те повторили:
– Мария Морено?
И все трое покачали головами.
Возможно, Альмен и прекратил бы на этом «международный розыск», если бы одна из женщин не проговорилась, что кое-что им все-таки известно:
– А что вам, собственно, от нее нужно?
– Мне ее порекомендовали. Если вы ее встретите, передайте, чтобы она мне позвонила. – С этими словами Альмен протянул ей свою визитную карточку. Мужчина взял карточку из рук спутницы и, внимательно изучив, сунул к себе в карман.
Церемония прощания затянулась бы неизвестно насколько, если бы вновь грянувшая музыка не избавила друзей от лишних слов.
11
В «Венском кафе» собралась обычная публика, какая наведывалась сюда после десяти часов. Альмен сидел на своем постоянном месте между вышедшим на пенсию литературным критиком, зашедшим выпить чашечку кофе с молоком со своим задыхающимся пекинесом, и уже не совсем молодой моделью с двумя мобильными телефонами – по одному она безостановочно говорила, по другому ждала звонка из агентства.
Сам он, как обычно, испивал свою «чашу», заедая круассаном и читая книгу. Сегодня выбор пал на «Анну на шее» Чехова.
Две древние дамы, приезжавшие сюда и потом уезжавшие домой непременно на разных такси, самозабвенно вели всегдашнюю вялую и невыносимо медленную беседу, где речь шла – как догадывался Альмен – в основном о внешнем виде прохожих за окном. Человек, читавший газету, занял все стулья вокруг себя: на одном лежал его портфель, на другом – шляпа, на третьем – пластиковый пакет из магазина и плащ. По своему обыкновению, он украдкой вырезал маленькими ножничками перочинного ножа статьи из проштампованных печатью «Венское кафе» газет. У стола, где встречались трое владельцев небольших магазинчиков, непременно стоял и четвертый свободный стул. В память о торговце антиквариатом Таннере, которому чаша со стрекозами стоила жизни.
На земле мало было таких мест, где Альмен чувствовал бы себя так же хорошо, как в этом старомодном кафе. Как дома. Он обедал здесь еще студентом в те счастливые семестры, когда отец не вынуждал его торчать на каникулах на семейной ферме. Позвякивание чашек, сопение старенького аппарата «Лавацца» и приглушенные тихие голоса казались ему не менее родными, чем фырканье и топтание коров в хлеву родительского дома.
Альмен отложил книгу на стол, сделал глоток кофе и огляделся. Вот мимо прошла администраторша из группы совместно практикующих врачей с подносом, полным грязных чашек, и, пока дожидалась, когда для ее коллег сделают следующую порцию кофе, успела перехватить у стойки маленький эспрессо. Вот вошли двое служащих городской управы. Они каждый день тянули жребий, кто будет платить за кофе и круассаны.