Альмен и розовый бриллиант
Шрифт:
Карлос позвонил Марии сразу после того, как они с Альменом обсудили дела, и представился ей помощником господина фон Альмена. Надо обговорить, как он сказал, детали трудоустройства.
Когда Карлос появился в ресторане – он специально пришел чуть раньше, – она там уже сидела. Он узнал ее не сразу. По описанию Альмена Карлос знал, что Марии Морено тридцать два года, однако единственная латиноамериканка примерно такого возраста, какую он увидел в ресторане «Какаду», показалась ему слишком красивой для нелегальной уборщицы из Колумбии, по крайней
Но и потом, начав разговор, Карлос с трудом настроился на деловой тон, соответствующий личному помощнику большого босса, который якобы подыскивает ему сотрудницу. Он ничего не мог поделать с подсознательным стремлением понравиться молодой женщине.
Труднее всего далось, как он сам это называл, «углубление наличных сведений». Под этим подразумевалось, что разговор о будущей работе должен быть использован как предлог, чтобы выведать у Марии побольше информации об исчезновении Соколова.
На его замечание, что это-де довольно странно, что работодатель, с которым они только-только все обговорили, взял да и пропал ни с того ни с сего, она воинственно возразила:
– Вы мне не верите?
– Нет-нет, разумеется, верю. Просто недоумеваю вслух. Согласитесь, что это все же как-то необычно.
– Но именно так все и было. Накануне утром мы с ним обсудили, что приготовить на завтрашний ужин. А на следующий день он бесследно исчез.
Карлос сочувственно покачал головой.
– Телячью печенку. Он заказал телячью печенку. Я хранила ее еще сутки. А потом съела сама.
– И так ни разу не позвонил? Не черкнул ни строчки? Ни словом не обмолвился, куда собирался отправиться?
– Nada. Nada de nada [27] . Ничего.
– Может, случилось что? Может, его похитили?
Пожалуй, первый раз за все время Карлос позволил себе восхититься ее белоснежной улыбкой.
– Сразу видно, что вы приехали из страны, где похищения в порядке вещей. Вы хоть раз слышали, чтобы жертва похищения брала с собой чемодан?
27
Ничего. Вообще ничего (исп.).
Карлосу и самому стало смешно.
Мария Морено опять посерьезнела:
– Нет-нет, он куда-то уехал. Еще до того, как я вышла за покупками, позвонили из бюро путешествий. А когда я вернулась, господина Соколова уже не было.
– Не припомните случайно название этого бюро путешествий?
Мария Морено в сердцах подала знак официантам.
– Допустим, я бы и помнила, и что с того? Вы что, стали бы там выяснять, куда он отправился, поехали бы за ним вслед только для того, чтобы спросить, доволен ли он моей работой? Или как?
– Нет-нет,
Официантка тем временем подошла к столу.
– Заплатит господин, – сказала Мария Морено.
Она подождала, пока Карлос рассчитается за оба кофе, и спросила:
– Ну так как с работой? Я совершенно свободна. Соколов обещал рассчитываться со мной каждую неделю наличными. Первую неделю я оплатила себе сама, позаимствовав деньги из остатков того, что он оставил на хозяйство. Но поскольку до следующей субботы он так и не появился, я собрала вещи, а ключ оставила в домоуправлении. Мне нужна какая-нибудь работа. Причем срочно.
Карлос судорожно подыскивал хоть какой-нибудь предлог, чтобы эта встреча не стала последней.
– Я сказала вашему шефу, что согласна работать только на постоянной основе. Хотя согласна даже на почасовую ставку. – И, прежде чем Карлос успел ответить, прибавила: – Я сказала тридцать. Но согласна и на двадцать пять.
Карлос пообещал изложить шефу результаты разговора в самом лучшем свете.
– Считайте, что место у вас в кармане. Возможно, на первое время вас возьмут на почасовую оплату. Но что возьмут, это я обещаю.
Они договорились встретиться через день здесь же, в «Какаду».
Только что Карлос нанял уборщицу. Такую роскошь не мог позволить себе ни он, ни Альмен. И теперь не оставалось ничего иного, как только найти этот розовый бриллиант.
17
Как и в ту памятную ночь, патрульная полицейская машина со скоростью пешехода бороздила улицы расположенного на горе аристократического квартала. На улице Шпэтбергштрассе сидевшей рядом с водителем женщине-полицейскому показалось, будто вдалеке, на стыке света и тьмы, куда почти не доставал луч фары, мелькнула человеческая фигура.
– Ты видел?
– Что? – Водитель не успел ничего заметить.
– Езжай помедленнее. Остановишься там, где я скажу.
Они проехали примерно пятьдесят метров. У входа в особняк номер девятнадцать она велела притормозить.
Как будто никого.
Она опустила боковое стекло и мощным фонариком осветила калитку. Все, казалось, замерло в луче полицейского фонаря под мелким моросящим дождем, кроме дрожащих теней от столбов калитки.
Женщина открыла дверь. Напарник простонал:
– Ну что такого там может быть?
– Не знаю. Вроде как человеческая фигура.
– Наверное, лиса. Или тень от наших фар.
Женщина вышла из машины, дошла до калитки и посветила фонарем в сад. Ничего.
Под ногами лежало что-то светлое. Она направила луч на этот предмет. Это оказалась рекламная листовка, приглашавшая на распродажу винной продукции. Она подняла листок. На ней четко отпечатался след профилированной подошвы.
– Погляди-ка. – В качестве доказательства она предъявила рекламный листок коллеге.