Альпийские каникулы

Серова Марина Сергеевна

Клаус внимательно посмотрел на меня и наконец ухмыльнулся.

– Все расследуешь? Одной ногой уже в ямке топчешься, а все туда же.

Выскочила Зигрид:

– Она права стала предъявлять! Как будто он ей принадлежит!

Прижалась к Клаусу:

– Мой! Только мой.

Тот ее оттолкнул.

– Ну ладно. Говорят, приговоренному можно заказывать одно желание. Почему же ты думаешь, что это я? А другой никто не может, что ли?

Я села поудобнее: похоже, пока бить не будут.

– Это же ты был в спальне у Эвы, когда мы с Зигрид пришли к ней. Верно?

Клаус

посмотрел на Зигрид, Зигрид – на Клауса. Он кашлянул и еще раз посмотрел на нее:

– Ты уверена?

– Конечно. Я видела, что там был включен телевизор. При ее-то хозяйственности. А то, что мы будем в шале, знала только она, потому что сама звонила.

– Да, скупа была старушка и оборзела… Под конец почему-то думала, что на ней весь белый свет клином сошелся. Загулял я с Зигрид и повез ее в эту халабуду, и только настроились на любовь – черт принес эту ведьму. Не иначе. Стала орать, что вложит и прочий бред. Как будто мы деньги не поделили поровну.

– За титул, что ли?

Я уже забыла про неудобства, но, видно, давненько не сидела на жестком полу. Спина заныла, очевидно, не отошла еще окончательно после той эпопеи в шале.

Клаус почесал кончик носа, махнул рукой:

– Хотя бы да! Племянничек ее попил кофейку с порошочком, и у него животик заболел. Вообще, моя работа редкая, требует особых способностей. Стрелять каждый дурак может, а вот сделать так, чтобы все выглядело естественно! С этим старым козлом тоже чисто получилось, хоть ты и помешала. Он думал, что девочка ему сейчас минет делать будет! А девочка его за ножки вперед – дерг! Он головенкой об асфальт – бряк. Со всего роста-то! Прием испытанный, я старого мужа Эвы так послал в лучший мир, а то она бояться начала, что он с ней разведется.

Я поджала ноги, пододвинув колени к груди. Взгляд у Клауса опустился, и он замолчал.

– Значит, старого козлика Берляйн-Хохвица, как его, – Карла-Алоиза, ты тоже убил? А я и не знала!

– Теперь знать будешь. Когда твои часики оттикают, я и тебе что-нибудь оригинальное придумаю. Ты же баба любопытная, ты и в печку СВЧ можешь голову засунуть от большого ума-то. А печка возьми да сработай. Или еще что-нибудь такое же, невзначай.

Я начала медленно вставать, опираясь сзади о стену. Клаус подался назад и захохотал.

– Начались спектакли!

Подбежала Зигрид:

– Клаус, пошли, пошли отдохнем.

– Сейчас, подожди, каракатица эта встанет наконец. Ты в сортир, что ли? А если не пущу?!

Ему стало совсем весело. Зигрид уже заволновалась всерьез, бросая на меня недовольные взгляды, – будто я нарочно здесь представление устраиваю, вставая в коротенькой юбке с пола без помощи рук.

– Ну ладно, сейчас я первый схожу, а ты – после. Я поухаживаю за тобой.

Клаус развернулся и застыл. Сзади него, шагах в пяти в глубине холла, стоял Тео с пистолетом в руках. Я пнула Клауса сзади в подколенную ямку, он рухнул на пол. Зигрид с криком бросилась его поднимать.

Тео сказал ей что-то резкое по-немецки, она и застыла. Я обошла эту скульптурную группу слева и пошла к Тео.

– Ты кто? – тихо спросил Клаус, и его рука метнулась в карман.

Тео выстрелил. Пуля впилась в пол не слишком

близко от Клауса, того проняло. Он застыл в позиции низкого старта, Зигрид, полуобняв его за шею, – рядом.

Я подошла к Тео и встала к нему спиной; не опуская пистолет, он ножом несколькими резкими движениями перерезал веревки, стягивающие мне запястье.

Вдруг он снова выстрелил, я даже вздрогнула – для самой это было неожиданностью. Клаус, теперь уже оставив попытки дергаться, только пялился ненавидящим взглядом на нас обоих.

Я освободила руки, потерла их, приложила ладонь к затылку – таблетку нужно принять, а то чем больше в лес, тем больше будет болеть.

– Это мой друг, Тео, – представила я сладкой парочке своего освободителя.

Клаус и Зигрид переглянулись.

– Ты же сказала, сука, что он ушел! – зарычал Клаус на свою подругу.

– Он ушел, я сама видела! – заплакала та.

Клаус задумался.

– Через окно? – тихо спросил он сам себя.

– Нет, Тео просто никуда не выходил. Он хлопнул дверью и на цыпочках ушел в туалет.

Поведение Зигрид с самого начала показалось мне очень подозрительным.

– Клаус! – резко сказала я. – Руки за голову и медленно вставай.

Неохотно, с гримасой ненависти он поднялся. Зигрид заметалась. Она порывалась встать, но, глядя на ствол пистолета Тео, снова садилась, затем опять дернулась и опять села.

– К стене! – скомандовала я.

Подойдя к нему сзади, я ребром ступни ударила несильно изнутри по обеим его ногам – он их расставил шире. Пробежав по карманам, я выудила из одного пистолет. Отошла.

– Иди на место, герой-любовник.

Злобно шепча бесполезные ругательства, Клаус вернулся и устроился рядом с Зигрид. Она сразу же успокоилась, обняла его за шею. Клаус оттолкнул ее с проклятием. Зигрид чуть отстранилась и, положив ему руку на бедро, начала тихо гладить.

Внезапно с улицы раздался шум. Кто-то, четко выговаривая слова, отдавал команды по мегафону.

– Что это? – совершенно ошарашенно спросил Клаус, вслушиваясь, но до конца не понимая, что происходит.

До Зигрид дошло быстрее. Она, прижав кулачок ко рту, завыла негромко, но безысходно.

– Заткнись! – рявкнул на нее Клаус. – Полицию привела, сучка?! Когда же ты успела?!

– Тео, дай сигарету, – попросила я.

Он перекинул мне пачку. Я закурила. Сразу же почувствовала приятное расслабление.

– Мы пасли тебя у «Либиха», Клаус. В полиции Тео выдали рацию, знаешь – это такие маленькие хреновинки, но с их помощью очень хорошо слышно, что делается. Я еще в прошлый свой приезд на квартиру заподозрила неладное. Здесь явно были люди, но все очень аккуратно убрано. Если бы ты приезжал сюда один, ты не стал бы возиться с уборкой. Следовательно, ты был с женщиной. В «Нахтфогеле» девочки говорили, что ты постоянно берешь кого-нибудь, здесь могла бы быть одна из них. Для начала я просто запомнила, что ты бываешь здесь не один. Мне было известно, что ты уехал с Зигрид, и она пропала. Мозаика сложилась, когда Зигрид пришла сюда с продуктами, в новом костюме – аккуратном и чистом, и попыталась убедить меня, что все это время прожила на яхте, а потом сбежала.