Алракцитовое сердце. Том II
Шрифт:
Деян представил себя, блуждающего по лабиринтам города с гусем под мышкой, и содрогнулся.
– Не надо мне птицу, упаси Господь! Да, по правде, мне и Птичьей не надо: на Птичьей спросить посоветовали. То есть, пройти на Птичью и там спросить. А так, мне бы лекаря. Ну, то есть не мне, а… – Отчаявшись объяснить по человечески, что и почему, Деян раздосадованно махнул рукой, надеясь, что капитан поймет сам: когда утром Альбут просил увольнения, он поднимался наверх и видел, что творится.
Меж тем дурацкая мысль о гусях навела еще на одно
– Причем лекаря не абы какого надо, а чтоб и дело знал, и помогать согласился по церковному указу или в долг. Прямо сейчас платить мне нечем, – мрачно закончил Деян.
Капитан Альбут молчал, пристально разглядывая его, и Деян запоздало испугался: не совершил ли он большой ошибки, обратившись к этому человеку за помощью. Он вспомнил, как сам наблюдал за Големом, обдумывая, получится ли убить его и не нужно ли попытаться, и почувствовал озноб.
Альбут был силен и опытен; в приятных чертах его лица проступала не заметная сразу жесткость, даже жестокость. Дать ему отпор ним голыми руками нечего было и думать… Но, так или иначе, бежать тоже было некуда: единственный выход из закутка загораживала широкая фигура капитана, а редкие прохожие – Деян мог видеть их через капитанскую голову, – едва взглянув в их сторону, ускоряли шаг.
Альбут, особенно в сравнении с Ритшофом, казался настроенным вполне миролюбиво; он источал спокойствие и уверенность и, может быть, оттого и нравился Деяну – но стоило признать: весомых причин для симпатии не было. А уж у капитана, вынужденного возвращаться в обреченную на поражение армию, точно не было причин для взаимности.
Деян украдкой огляделся, отыскивая взглядом какую-нибудь палку подлиннее. За время, проведенное в хижине, чародей, восстанавливавший утраченные за столетья сна умения в шуточных поединках с Джибандом, заодно попытался научить чему-нибудь и его. Занятия эти ему нравились ненамного больше колдовских, и хорошего бойца из него не вышло, но благодаря высокому росту и длинным рукам с посохом у него что-то худо-бедно получалось; хоть и недостаточно хорошо, чтоб надеяться отбиться – тем паче в узком проходе, где сложно было бы развернуться…
Жердь, прислоненная к стене, нашлась. Но не потребовалась: прежде, чем Деян успел накрутить сам себя до предела, капитан заговорил:
– Ну ладно. – Ранко Альбут улыбнулся с добродушием – очевидно, не вполне искренним, но не таящим угрозы. – Идемте со мной. Отведу вас к лучшей врачевательнице в этом городишке. Лицензии лекарской у нее нет, но умения – на десятерых.
Он развернулся и, широко ступая, пошел прочь.
Деян выдохнул и поспешил его догнать.
– Благодарю! Простите, если оторвал от дел.
– Не стоит: я и так задержался на час дольше обещанного. Давно блуждаете-то, господин Химжич?
–
От постоянных «господ» и «выканий» – особенно из уст тех, кто был намного старше, – то и дело хотелось обернуться и посмотреть, что же за «господин Химжич» – Мажел? Нарех? Отец? – идет рядом.
– Как тебе будет угодно, – легко согласился капитан. – А занятные вы двое, господа. – Он скосил глаза на Деяна, проверяя его реакцию на сразу сделавшийся едва ли не свойским тон. Деян понимающе кивнул в ответ: «Занятные, что уж тут».
– Преподобный Скряга перед тем, как укатить, так расчувствовался, что вместо напутственной молитвы выдал нам тройное жалованье. Тройное, Господи, ты это видел?! – Капитан поднял три пальца к небу. – А Варк, наш полковник, мать его, Ритшоф отводил взгляд, как проштрафившаяся девица перед папашей. Все это больно смахивает на то, что они не сомневаются, что отправляют нас прямо к Владыке в пыточную. Твой друг не пожелал со мной говорить; но, может быть, ты разъяснишь, в чем причина?
– Он мне не друг.
– А кто? – тут же с любопытством спросил капитан, заставив Деяна пожалеть о своей запальчивости.
«А правда: кто?»
– Наниматель, – сказал Деян. – Я при нем вроде проводника.
– И оттого ты сам не свой бродишь по городу в поисках лекаря? Потому как боишься, кабы наниматель твой не помер, не заплатив? – протянул капитан с явным сомнением.
– Тебе бы все-таки с ним поговорить: у него язык лучше подвешен, – Деян криво усмехнулся. – Нет, не поэтому. Он мне услугу намного раньше оказал… Большую услугу, и не одну. Я перед ним в долгу. Вот, расплачиваюсь.
Капитан покосился на него недоверчиво, но расспрашивать дальше не стал.
– Епископ, думаю, из-за того, что вам назад ехать, раскошелился, – сказал Деян. – Он считает, это дело гиблое.
– Погибнуть за короля и Его Святейшество – дело богоугодное: за это Андрий и лишнего медяка не даст. Это он из-за вас двоих. А я вот все удивляюсь и гадаю – почему? Что с вами не так?
Капитан, резко остановившись, заглянул ему в глаза, и Деян не сдержал смеха:
– С нами все не так! Но дурак ваш епископ. Я ни к каким большим делам не причастен; считай, вообще не при чем. А Рибен… Он, можно сказать, из ваших, из вояк. Не без греха, но уж не хуже других будет.
Капитан, к удивлению Деяна, хмыкнул с удовлетворенным видом и зашагал дальше.
– Вот и мне так показалось: нормальный он малый, «наниматель» твой, даром что чародей. Не без придури, ясно дело, но кто нынче без нее.
Деян пожал плечами.
Капитан Альбут с виду как раз-таки был человеком безо всякой придури, простым, понятным и понимающим, спокойным, надежным – очень старался казаться таковым; так старался, что поначалу ему это удавалось, но по прошествии времени поневоле возникали сомнения.