Альтеpнатива (Весна 1941)

Семенов Юлиан

Х о р т и. Я не чиновник из досье, граф! У меня есть Другие

дела; пусть собирают факты те, кому это вменено в обязанность! Мы

должны думать о защите братьев по крови! Не о нападении, а о защите!

Т е л е к и. Не мне учить ваше высочество азбуке агрессии. Ее

всегда припудривают терминологией обороны. Если мы хоть в какой-то

мере поможем сейчас Гитлеру, Венгрия неминуемо поставит себя в

положение воюющей державы, а мы не нужны

Берлину как возможные

посредники в поисках мира. Мы нужны ему как союзники в войне. Если мы

дадим Гитлеру хоть малейший повод, он втащит нас в войну. Об этом

позаботятся Риббентроп и Геббельс. Они умеют это делать. Во имя чего

нам воевать? Во имя чего?

Х о р т и (смеется, ходит по залу, прикуривает от зажигалки с

музыкальным перезвоном). Я только что отпустил Эрдсмандорфа, Паулюса

и Верста. Здесь, в этом кресле, Эрдсмандорф поклялся, что немецкие

войска пройдут через Венгрию незаметно, как мыши. Он подтвердил мне

то, что написал Гитлер: "Если вы хотите получить исконные венгерские

земли, отданные Югославии версальскими тиранами, если вы хотите вновь

видеть на картах мира Великую Венгрию, вы должны принять участие в

предстоящей кампании под любым предлогом и в любой форме". Ты

заметил, он написал о Великой Венгрии. Можно подумать, что он писал

это не столько мне, сколько тебе, лучшему картографу мира.

Т е л е к и. Самый дерьмовый картограф мира, так вернее сказать.

Тридцать лет я отдал составлению карт Великой Венгрии, тридцать лет

псу под хвост! Если бы мы не были принуждены подписать "Вечный

договор о дружбе" с Белградом три месяца назад, если бы Гитлер не

вынудил нас лизать зад Цветковичу для того лишь, чтобы обеспечить

его, Гитлера, балканский тыл, я бы первым высказался за отторжение от

Югославии наших Нового Сада и Суботицы. Но я рожден мадьяром, я не

могу, я не смею играть понятием вечной дружбы! Это свято для венгров,

ваше высочество! Я граф, я публично дал югославам слово о дружбе, и я

должен разорвать мое слово и надругаться над ним?! В конце концов я

премьер Венгрии, а не марионетка Риббентропа!

Х о р т и. Успокойся. Выслушай меня. Гитлер только что прислал

мне личное письмо. Он просил меня оставить его в секрете ото всех. От

тебя у меня секретов нет. Он пишет, что в случае нашего вступления в

конфликт он даст Венгрии выход к морю. Ты понимаешь?! Мы выйдем на

Адриатику! Мы станем морской державой, Пал, и стяг Венгрии, поднятый

на мачтах нашего флота, станет бороздить

моря и океаны! Мы потеряем

наземные контакты с Лондоном, но мы приобретем морские, самые для

Британии надежные и традиционные! Я ждал двадцать лет этого великого

часа, граф! Я дождался. Я не могу просить тебя уйти в отставку

Салаши, который неминуемо сядет в твое кресло, будет служить не

Венгрии, а Гитлеру. Он будет клясться Великой Венгрией, но служить он

будет Берлину. Ты не имеешь права оставить меня.

Т е л е к и. Как Гитлер мыслит наш выход к морю?

Х о р т и. Хорватия предоставит нам коридор в Далмацию.

Т е л е к и. Какие именно порты нам дадут?

Х о р т и. Пусть нам дадут хоть пять миль каменистого белого

адриатического берега. Пусть дадут три мили. Для начала этого хватит.

Мы вынесем в море доки и причалы, мы сделаем венгерскую Венецию, и

это не будет опереточная Венеция Муссолини, это будет грозная Венеция

мадьярского средневековья...

Т е л е к и (долгое молчание, шаги, скрадываемые коврами,

покашливание). Если Гитлер пойдет на то, чтобы мы вступили в конфликт

лишь после того, как Югославия распадется и будет создана сепаратная

Хорватия, которая даст нам - при гарантии фюрера - выход к морю,

тогда и только в этом случае мы можем согласиться на тайный проход

немецких войск через нашу территорию. Тогда (прикуривает от зажигалки

с музыкальным перезвоном, глубоко затягивается, хрипло кашляет,

сморкается) мы войдем в Суботицу и Новый Сад, но лишь после того, как

Гитлер сметет с лица земли белградский режим. Тогда мы

в ы н у ж д е н ы будем войти в наши исконные земли единственно для

того, чтобы оградить от насилий проживающее там венгерское

меньшинство. Причем мы не будем писать, от чьих насилий мы ограждаем

венгерское меньшинство, видимо не от сербских, если правительство в

Белграде перестанет существовать. Видимо, мы должны будем защитить

венгров от насилий немецких! Во всяком случае, Барта сможет именно

так объяснить этот наш вынужденный шаг Черчиллю.

Х о р т и. По-моему, над таким предложением стоит серьезно

подумать. Мне кажется, это великолепное предложение, Пал. Я прошу

тебя разработать его к сегодняшнему вечеру.

Т е л е к и. Если Гитлер не согласится на такое предложение, мы

не вправе лезть в Югославию, ваше высочество. Я, во всяком случае,

такого приказа министру обороны не отдам.