Альтернативная личность
Шрифт:
– Может, вы сами попробуете с ним поговорить?
– Я могу попробовать только одно: выплачивать тебе зарплату в собаках. Договорились?
Соня вздохнула и отвернулась к окну – чтобы Сергей Арнольдович не увидел слез.
– Значит так, милая. За то время, что меня не будет… Чтобы духу ее здесь не было! Ясно? Хватит уже одной.
– Какую ж выбрать? – спросила Соня.
– Любую.
– Хорошо, – смирилась Соня.
– Выгуливать будешь ты. Утром, днем и вечером.
– Хорошо, – пообещала Соня.
– Опаздывать не будешь.
– Постараюсь.
– Не
– Обещаю, – повторила Соня.
– Ежедневная уборка офиса.
– Обещаю.
– Никаких стару… убыточных клиентов.
– Обещаю.
И Сергей Арнольдович хлопнул дверью.
– Нашлась? Где же она была? – спросила Соня, пропуская старушку.
– Гуляла, – пожала плечами старушка и опустила кошку на стол. – Она у меня гулена. Походи, Фекла, походи. А вот снимки. – Старушка протянула альбом. – Это летом фотографировали.
Кошка прыгнула на пол, прошла к корзине с Жулей, понюхала воздух, выгнула спину, тут же успокоилась и двинулась гулять по офису. Соня вгляделась в фотографии. Кошка на фотографиях была хоть и рыжая, но полосатая, а Фекла почему-то только рыжая. Явно не та кошка. Соне все это начинало надоедать. Она секунду поколебалась: спрашивать хозяйку о кошке или нет? Победила справедливость:
– Вы уверены, что это Фекла? – спросила Соня.
– Она самая. Вы с фотографией-то сравните, сравните…
Соня перевернула страницу. Видимо, старушка не просто плохо видит, а очень плохо. Явно не ее кошка. Нет, больше вопросов задавать не нужно. Соня вернула альбом.
– Да, это она, – соврала Соня. – Рада за вас.
– Теперь мне не так тяжело, – сказала старушка и улыбнулась.
– И мне, – кивнула Соня.
Стук в стену, крики в соседнем номере вернули Андрея Борисовича к действительности.
«Все-таки спать в пальто не очень удобно, – подумал он и начал раздеваться – захотелось умыться, дать отдохнуть телу. А потом можно и в постель. – Черт, как колотят! Молотком?» Он прошел к умывальнику, пустил воду, подставил руку. Андрей Борисович решил, что горячей воды не будет. Была. Он подмигнул зеркалу. Погладил себя по груди, по шее. На плече зеленела татуировка: пятиконечная звезда, профиль Суворова, ниже – магическое число «ПИ 6330». «Глупая татуировка, скучная жизнь… – подумал Андрей Борисович. – Сейчас таких не делают: рукой, иглой, на глазок. Теперь машинкой, цветом. Попробуй, разденься на пляже с такой вот загогулиной – засмеют ведь. Стыд-позор. Суворов. Еще Мать Терезу нарисуй!» Андрей Борисович плеснул в отражение.
В дверь кто-то щедро стукнул. «Что же они так дубасят?!» – возмутился Андрей Борисович и опустил голову под струю. За дверью сдаваться не хотели. Нужно было идти открывать – ведь разнесут все к чертовой матери! Андрей Борисович влез в брюки, распахнул дверь.
– Здрасьте, – сказала Марина.
– День добрый, – кивнул Андрей Борисович.
– Ба, да это ж вас я уронила! Там, на лестнице… –
– Может быть, – ответил Андрей Борисович. Говорить с незнакомым человеком он не хотел.
– Впустите? Здесь холодно, – сказала Марина и шагнула в номер.
– Проходите, – пожал плечами Андрей Борисович.
Марина села на стул, удерживая шубу обеими руками.
– А ведь я вас помню, – сказала она.
– Еще бы. Вы чуть не сломали мне шею.
– Да нет, вы не поняли – я помню ваше лицо – мы встречались.
– Разве? И где же? – удивился Андрей Борисович.
– А вот этого не помню. – Марина закинула ногу на ногу. – Как хорошо встретить здесь хотя бы одну знакомую душу.
– И мне, – зачем-то сказал Андрей Борисович.
– Вот и славно. Знаете что… вы любите семечки?
– Семечки?
– Ну да, семечки тыквы.
– Не очень, – качнул головой Андрей Борисович.
– А я люблю, – сказала Марина.
– Рад за вас.
– А давайте куда-нибудь поедем, купим мешочек, – предложила Марина. – Вы и я. Только вы и я. Жуть как хочется семечек. У вас нет срочных дел?
– Как будто, – сказал Андрей Борисович.
– Вот и договорились. – Марина поднялась. – Жду вас через пятнадцать минут на том самом месте.
– Где я чуть не погиб? – пошутил Андрей Борисович.
– Ага.
– Как вам цвет? – спросила Марина, запуская двигатель.
– Симпатичный, – деликатно отозвался Андрей Борисович. – Добавить несколько пятен, и получится божья коровка.
Марина с любопытством глянула поверх очков.
– Определенно, мы с вами где-то встречались, – сказала она. – Я ведь так и называю ее: «Божья коровка».
– Телепатия, – заключил Андрей Борисович.
– Значит, мы с вами люди не чужие.
Джип затрясся по ухабам. Андрей Борисович уставился в окно. В салоне работала печка. Через минуту ему стало жарко, он снял шапку, положил ее на колени.
– А вы назад бросьте, – порекомендовала Марина.
Андрей Борисович обернулся. «Что это?!» – отпрянул он. На заднем сиденье лежала растерзанная кошка: запекшаяся кровь, внутренности нараспашку. Кошмарное зрелище. Марина засмеялась.
– Испугались? Вот так же и они.
– Кто? – не понял Андрей Борисович.
– Шантрапа всякая, – пояснила Марина. – Это защитное устройство. Мое изобретение. Ноу-хау. Муляж.
– Остроумно, – оценил Андрей Борисович. – Помогает?
– Еще как. Дважды ведь влезали за полгода. Брали мелочевку, но неприятно. Хорошо, что не угоняли. А потом, как отрезало. Боятся. Неприятно ведь… Даже им.
– Я думаю.
– Вы не сомневайтесь, это все искусственное. Мех, краска. Пластмасса, естественно.
– Я не думаю, – сказал Андрей Борисович.
Некоторое время ехали молча.
– Да, кстати, – Марина протянула руку. – Марина.
– Андрей Борисович.
– Вот и познакомились. Знаете что? Предлагаю отпраздновать наше знакомство. Мы ведь оба никуда не спешим, правда?