Алый цвет зари...
Шрифт:
Он направлялся в сторону Назарета, но не прошел и двух километров, как у него вдруг закружилась голова — видно, от потери крови. Он неловко упал и понял, что случилось непоправимое: чаша разбилась.
Десять долгих минут Иуда тупо рассматривал залитый его собственной и кровью учителя бок, а потом вдруг завыл, как дикий зверь, и бросился бежать, не разбирая дороги. Все, ради чего он жил в последние дни, решившись даже на предательство Учителя, провалилось, существовать дальше не имело никакого смысла…
Через час он трясущимися руками затянул петлю на собственном горле и повесился на
А Никодим и Иеремия, проснувшись, вместо крови Иисуса обнаружили в кувшине огромный красный рубин, горящий, как алые капли крови Мессии… И, конечно, так ничего и не поняли. Хотя страшно переживали, что не уберегли Его кровь… Хотя уверовали в то, что все это случилось неспроста…
— Какой прекрасный легенд, — тихо выдохнула Елена.
Петр и Николай молча смотрели на Стволянинова. Легенда и на них произвела впечатление.
— Так вот, по этой версии, ваш камень приносит людям несчастье, потому что образован из крови Иуды, — нарушил тишину геммолог.
— Да, камень действительно непростой, — задумчиво протянул Петр. — Но все же не скрою, мне хотелось бы вернуть его.
— Ты — законный наследник, что там говорить, кольцо с рубином принадлежит тебе по праву, его следует отыскать, разобраться с этим камнем-двойником и восстановить репутацию старого ювелира, — веско заметил Николай.
— Я знаком кое с кем из приятелей, точнее говоря, людей, работающих с нашим олигархом, попробую разузнать о судьбе кольца, — предложил Стволянинов.
— Это было бы здорово! А я, в свою очередь, наведу справки через знакомого журналиста из «Коммерсанта». Виталий ведет там что-то вроде светской хроники. Пишет о приемах, раутах, фуршетах, на которых все наши новоиспеченные богатеи тусуются, — наметил свой план действий Николай.
— А я в очередной раз с милицией пообщаюсь, может, им что-то удалось установить, — тяжело вздохнув, подвел итог «совещанию» Петр.
— Я вам помогать, — внесла свою лепту Елена.
На том и порешили…
К вечеру Петру удалось узнать, что олигарх Зверев срочно уехал во Францию, а на следующий день Стволянинов рассказал компаньонам печальную историю о гибели юной Наташи. Через неделю друзья установили, что кольцо в Россию не вернулось.
— Надо ехать Париж, — заявила не терпящим возражения тоном Елена. — Петя тоже лететь со мной!
Что оставалось Петру — только согласиться. Елена улетела через день, а Вихрев принялся занимать деньги. С получением визы Елена обещала ему помочь.
Глава тридцатая
Ей виделось, что она молодая прекрасная правительница Северной страны. Вдовствующая Королева в монархии викингов и скальдов. И все они — высокие, статные, красивые, стройные и мужественные, все они влюблены в нее, преданы ей и готовы ради нее насмерть и муки. Ей же остается только повелевать ими, и каждый день выбирать себе очередного возлюбленного.
Вот она, освеженная долгим глубоким сном после упоительной и бесконечной ночи любви с прекрасным белокурым юношей, возлежит в бледно-розовой тунике на широком ложе под высоким пурпурным балдахином и слушает доклад министра, который пожирает ее глазами,
И вот Дарья уже не королева, а любимая наложница воинственного восточного деспота. И она идет к нему в опочивальню, сопровождаемая толпой обнаженных евнухов, предвкушая утонченно-извращенные ласки султана. Она ловит на себе завистливые взгляды жен повелителя и вдруг буквально натыкается на преисполненный ненависти взгляд первой жены — высокой тонкой красавицы с длинными черными волосами… Господи, это же опять Лиза, да, определенно это Лиза, это она!..
Вдруг она оказывается в Петербурге, в их квартире на Васильевском острове. Александр вновь стоит перед ней на коленях, а в правой руке у него то самое кольцо с огромным ярко-красным рубином, и он умоляет принять его…
И тут в ее сновидения врывается живой кокетливый заливистый девичий смех. Так умеет хохотать только Лиза… Дарья открывает глаза и видит юную красавицу с высокой очень тонкой талией и гривой распущенных черных волос… А рядом с ней собственного мужа, который не отрывает от нее глаз…
— Черт побери! Как они не кстати! Такие чудесные сны!
Но она заставляет себя подняться с дивана и принужденно улыбается им. Голова болит и кажется тяжелой, словно налитой свинцом. Разумеется, всему виной кокаин. Она слишком увлекается этим порошком. Дарья тут же мысленно дает себе клятву избегать этого чудодейственного, такого сладкого, но опасного зелья…
— Где вы были? — спросила она.
— На самой верхней палубе, гуляли, смотрели на океан. Так красиво, так здорово, он воистину бескрайний такой, такой безбрежный, и никого, никого поблизости и вдали. И только солнце и темно-синяя вода вокруг! — восторженно затараторила сестра. Щеки ее раскраснелись от свежего воздуха, волосы чуть растрепались на ветру, но все это придавало ей неповторимый шарм и красоту.
«А я вот уже так не могу радоваться жизни, здоровью и окружающему миру», — грустно подумала Дарья, прохаживаясь по просторной, обставленной мебелью из красного дерева каюте. В длинный хрустальный бокал она плеснула из стоящего рядом с ним кувшина красного вина и жадно выпила. У нее пересохло в горле. Дарья уселась в кресло и закурила длинную черную пахитоску.
— А я вот чуточку подремала, — небрежно бросила она, рассматривая мужа, который тоже был очень оживлен и, кажется, даже выглядел помолодевшим.
«Бог мой! Так ведь у них намечается роман! Лиза-то незаметно выросла и уже крутит с замужними мужчинами… И, кажется, отбивает у меня мужа…»
Дарья восприняла это открытие равнодушно и даже несколько удивилась себе. Хотя она уже давно поняла, что, в сущности, не любит, а просто терпит подле себя Александра, как какой-то нужный и привычный предмет. Она уже давно была неверна ему, и он, быть может, даже знал о ее увлечениях, но сохранял к ней ровное доброжелательное отношение. У них все всегда было комильфо.