Алый камень
Шрифт:
— Я никогда не ездила на лошади. — Ее нога рассекает воду, забрызгивая ею мои ноги. — Ну... — поджав нижнюю губу, она напрягает ее, встречаясь с моим взглядом — ...кроме тебя.
Мой член твердеет.
— Но мне нравятся гонки, и я быстрая. Очень быстрая.
— Опять ложь.
Она качает головой.
— Это правда. Хочешь посмотреть? Давай наперегонки.
Я бросаю пустую бутылку из-под вина и свой бокал рядом с ее бокалом на песок.
— Надеюсь, ты права, потому что, если я тебя поймаю, будет очень плохо. — Я не говорю это с долей юмора.
Ее улыбка исчезает, глаза расширены
— Ты никогда не поймаешь меня, — шепчет она. — Тебе будет казаться, что ты гонишься за призраком.
Она не двигается. Но в следующее мгновение она уже бежит по пляжу. Я бегу за ней. Через некоторое время мне действительно кажется, что я гонюсь за призраком. Смирившись с тем, что мне никогда ее не догнать, я замедляю шаг, но тут она спотыкается, царапая ногтями песок, чтобы встать на ноги. Слишком поздно. Я поймал ее.
Схватив ее за талию, я поднимаю ее на ноги. Она задыхается и вся в мокром песке.
— Тео... — Как только она шепчет мое имя, ветер уносит его прочь. Я бы хотел, чтобы он унес ее до того, как мы уничтожим друг друга.
Я качаю головой, хватаю ее платье и стягиваю его через голову. Ее тело дрожит, руки обхватывают обнаженную грудь, а я просто смотрю на нее. Почему она споткнулась?
Я стягиваю с себя рубашку. Ее взгляд падает на мою грудь.
— Я же говорил тебе, если я тебя поймаю... —я снимаю шорты — ...это будет очень плохо.
Она тяжело вздохнула, когда я поднял ее на руки. Ее глаза не отрываются от моих, когда я оттягиваю промежность ее трусиков в сторону и опускаю ее на себя. Ее дыхание сбивается, когда я полностью заполняю ее и опускаю нас в воду.
Ее губы раздвигаются, взгляд тяжелеет.
— Это... — она медленно моргает, пока я двигаюсь внутри нее —...просто... ложь.
Опустившись вниз, я приникаю губами к ее губам, так чертовски изголодавшись по ней. Мне кажется, что все мое существо разрывается по швам. «Правда?» шепчу я за секунду до того, как наши рты сталкиваются.
***
Скарлет
Из-за этого ощущения невозможно открыть глаза. Я почти забыла, каково это - проснуться рядом с теплым телом, прижатым к моей спине, с сильными руками, обхватившими меня. Думаю, я оставлю глаза закрытыми и продолжу красть больше таких моментов - больше вдохов.
— У тебя совершенно нет рвотного рефлекса.
Мое тело сотрясается от смеха, я поворачиваюсь в его объятиях. Я прижимаюсь губами к его груди, не открывая глаз. Наши ноги переплетаются, словно мы оба отчаянно пытаемся быть как можно ближе друг к другу. На этом диване-кровати это совершенно несложно. Если мы не будем прижиматься друг к другу, один из нас окажется на полу.
— Как грубо. Это просто грубо. — Мои губы изгибаются в огромную улыбку на фоне россыпи светлых волос на его груди.
— Это не грубо. Это комплимент. Огромный комплимент.
— «Огромный» комплимент? Правда? Теперь у меня такое чувство, что ты делаешь комплимент себе, а не мне. Кроме
— Согласен.
Я наклоняю голову, чтобы уткнуться ему в шею, чувствуя удовлетворение от того, что он оставил эту тему.
— Но я серьезно. У тебя нет рвотного рефлекса.
—О Боже! — Я толкаю его в грудь и выворачиваюсь из его объятий, краду белую простыню и оборачиваю ее вокруг себя, пока иду на кухню за бутылкой воды. — У аргентинской озерной утки самый большой пенис среди всех птиц, что, я полагаю, мало, о чем говорит, потому что пенисы есть только у трех процентов птиц в мире. — Я открываю шкаф за шкафом в поисках чего-нибудь съестного. Я умираю с голоду. — В любом случае, когда он «стоит», его длина равна общей длине тела. — Я останавливаюсь на яблоке и, прислонившись к дверному проему гостиной, откусываю большой кусок. — Вот это права на хвастовство, — бормочу я с полным ртом сочного зеленого яблока.
Тео сидит, опираясь на локти, моя подушка прикрывает его причиндалы.
— Это мое яблоко?
Я перестаю жевать, в голове проносятся образы того, как он выковыривает кусочек яблока из моего рта.
— Может быть. — Я отпускаю простыню, позволяя ей упасть на пол. — Это проблема для вас, мистер Рид?
Взгляд Тео пробегает по моему обнаженному телу.
— Не сегодня.
— Уже почти шесть. Я собираюсь прогуляться перед завтраком с Иминем. Сходи поплавай с акулами. — Я кокетливо подмигиваю ему, прежде чем пошагать, виляя голой попкой, в ванную.
Когда я выхожу обратно, он уже ушел. Я хмуро смотрю на свое растение-паук на полу. На один из его стеблей с деткой наступили и сломали. Его действительно нужно подвесить к потолку, поэтому я ищу крючок. У Тео есть небольшой ящик с инструментами у лестницы, но крючка я не нахожу. Я знаю, что он забрал много вещей наверх, поэтому я проверяю там. Мой взгляд останавливается на поясе с инструментами на полу в его комнате. Может быть, у него там есть еще инструменты.
Я на цыпочках подхожу к нему, стараясь не наступить ни на одну из плиток, которые он стратегически разложил на своих местах. Не повезло. Там только пояс с инструментами и несколько коробок с плиткой. Я медленно пробираюсь к ванной комнате. Мое любопытство сейчас берет верх. Он все вывез для ремонта, поэтому я не знаю, что ожидаю найти. Там есть раковина, на столешнице ничего нет, унитаз с поднятой крышкой и комбинация ванна-душ. Я немного удивлена, что занавеска в душе все еще задернута.
Быстрым движением, словно я делаю большое открытие, я отодвигаю занавеску в сторону. Внутри ванной стоит черный сундук с тяжелым навесным замком на передней стенке.
Закрой занавеску и уходи, Скарлет. Мой мозг знает, как правильно поступить.
Не моя комната.
Не мой сундук.
Не мое дело.
Может быть, именно там он планирует хранить мое тело, когда разрежет меня на шесть частей: ноги, руки, туловище, голова.
— Ты сходишь с ума, Скарлет, — говорю я, закатывая глаза, когда задвигаю занавеску. — Не переходи эту черту. — Голос разума, кажется, помогает. Я спустилась вниз. Пришло время прогуляться, чтобы не опоздать к Иминю.