Алый камень
Шрифт:
— Итак... Нелли. Ей лучше? А твой отец? Они вместе? Я не понимаю.
Я жду. Может быть, если я буду ждать достаточно долго, он попросит меня солгать ему.
Он не просит.
— Нелли, она...
— Руби? — Оскар выглядывает из-за двери. — Мы собираемся вернуться в отель на несколько часов. Могу я с тобой переговорить перед отъездом?
Тео вздыхает и встает.
— Я скоро вернусь, — шепчет он мне на ухо, прежде чем укусить меня за мочку уха.
— Спасибо. — Я улыбаюсь ему.
Как только он выходит
— Интересный парень.
— Жаль, что я не проснулась, чтобы познакомить вас двоих.
— Он мало говорит.
— И он даже не британец.
Оскар улыбается.
— Думаешь, он тебе подходит?
Если бы он только знал.
— Я люблю его.
— Ты любила Дэниела.
— Не так.
— И как же?
— Это безумная любовь. Такая, которая не имеет смысла. Та, которая больше, чем все, что я когда-либо испытывала. Та, что захватывает твою душу и никогда не отпускает.
— Звучит опасно.
Я медленно киваю.
— Это... необходимость.
Я не уверена, что когда-нибудь смогу сказать Оскару Стоуну, что его Руби живет и умирает от рук одного человека, который не он.
— Нам нужно поговорить. — Я чувствую, как меняется настроение. Мы больше не говорим о Тео. О Нелли.
Достаточно двух секунд взгляда в его глаза, чтобы понять это.
— Ты знал.
— Это был несчастный случай.
— О Боже... — я качаю головой. — Она рассказала тебе об этом давно.
— Она католичка, Руби. Ты знала об этом? Прошли годы с тех пор, как она была на исповеди. Я думаю, она умирала от желания поделиться всем.
Я отказываюсь смотреть на него.
— Тогда ты знаешь, что, если изменишь ей, она попытается тебя убить.
— Руби...
Тяжело вздохнув, я смотрю на него, слегка поморщившись, так как боль от моей операции претендует на мое внимание.
— Я не виню ее. Ни за что из этого. Ты знаешь, я не такая. Но... дело не только в ней.
— Тео.
Я киваю.
— Это поглотило его жизнь. — И это почти поглотило мою. — Я не могу знать, что произошло, и не сказать ему. Это погубит нас.
— Ты хочешь, чтобы она сдалась.
Я закрываю глаза.
— Тебе больно. Мы не должны говорить об этом сейчас. — Он берет меня за руку. — Ты - мой приоритет. Всегда.
— Но у тебя есть чувства к ней. Я вижу это, и они не похожи на те, что у тебя были к другим женщинам. — Он попал в тюрьму ради меня - ради Дэниела. Общее нижнее белье. Оскар готов на все ради меня. Моя мать умерла тридцать лет назад. Он сидит в тюрьме уже десять лет. Я разрываюсь между двумя мужчинами, которых чертовски сильно люблю.
— Ты - мой приоритет, — шепчет он, прежде чем прижать поцелуй к моей голове. — А теперь отдохни немного. Я попрошу медсестру зайти и убедиться, что у тебя есть все необходимое для снятия боли. Мы вернемся позже.
Глава 40
Меня
Посреди ночи полузадушенный крик вырывает меня из сна.
— Помогите...
Понадобилось несколько затрудненных вдохов, чтобы понять, что эта мучительная мольба принадлежит мне. Я сломала пару костей. Они восстановили мою лодыжку с помощью нескольких штифтов и металлической пластины. Я принимаю обезболивающие препараты. Почему она все еще болит, чертовски болит, и меня тошнит от ее пульсирующей интенсивности?
Тео вскакивает со стула и выбегает за дверь, возвращаясь с медсестрой. Он остался. На краткий миг осознание этого факта само по себе является обезболивающим.
Медсестра увеличивает дозу обезболивающего.
— Это поможет вам снова заснуть. — Она улыбается. Почему она улыбается? Мне хочется ударить ее прямо по лицу. Очевидно, из-за боли я немного на взводе.
Когда она уходит, я обращаю свое внимание на Тео, пытаясь скрыть свою гримасу.
— Ты остался.
Он наклоняется и на несколько секунд ложится щекой на мою руку, а затем несколько раз проводит по ней бородой вперед-назад. Затем он прижимается к ней губами, позволяя им задержаться, облегчая мою боль.
— Ты моя. Где еще я могу быть?
Я думаю, что мой отец влюбляется в женщину, которая убила твою маму. Мое сердце требует немного боли. Я не уверена, что лекарства облегчат ее.
— Я беспокоюсь, что ты собираешься подать в суд на владельца дома за несчастный случай.
Настоящая улыбка пытается сменить мою гримасу.
— Нелли предложила оплатить все твои медицинские расходы. Очевидно, ты ей очень понравились.
Я закрываю глаза.
— Это... щедро с ее стороны.
Его губы прижимаются к моим.
— Спи, красавица... просто спи.
Прекрасно...
Я всегда буду любить тебя, Теодор Рид.
***
Я в постели с дьяволом. Опять.
Оскар настоял, чтобы я вернулась в Саванну, чтобы восстановиться. Тео настоял, чтобы я осталась в Лексингтоне.
Я вернулась в свою квартиру в Саванне. Оскар выиграл. Нелли заплатила за то, чтобы частный самолет доставил меня «домой». Тео прибыл через день. В ярости.
Мой инстинкт пинаться и кричать, настаивая на том, чтобы я осталась в Лексингтоне, был подавлен прекрасным воздушным гипсом и костылями. Но я все равно закатила словесную истерику. Оскар Стоун - это своего рода закон. Закон номер один: никаких истерик.