Алый король
Шрифт:
Легионер перенес точку обзора вверх по зданию, туда, где поперечные распорки нивелировали компрессионное воздействие основных элементов конструкции.
— Пятьюстами метрами выше эти незначительные огрехи превратятся в двадцатиметровые расхождения. Порой мы игнорируем или не замечаем крошечные возмущения, считаем мелкие изъяны несущественными… Но все они имеют далеко идущие последствия. «Как вверху, так и внизу».
— С пирамидой Фотепа ничего подобного не произошло, — указал Циклоп. — Она была идеальна.
— Да, была, — согласился Амон. По его жесту изображение сложилось внутрь
— Тогда к чему твои рассуждения?
— Я знаю, что с вами происходит, — ответил советник. — Мне известно, что вы умираете.
Глава 5: Спаситель. Переписывание кода
Завеса скорби
За время отсутствия Аримана его башня из эфирного вещества изменила свою форму. Изначально Азек создал витой белокаменный рог, но оставленная без присмотра цитадель превратилась в уродливое напластование невозможных многогранников.
Внутри нее возник запутанный лабиринт с бесконечными переходами, ведущими в пустоту дверями и неисчислимыми фрактальными залами, которые гнездились один в другом, нарушая все законы перспективы.
Ариман медленно ходил по кругу в самом верхнем помещении твердыни, атамом с черным клинком вычерчивая на стенах символ Тутмоса. Если ему удастся совершить чудо, пусть оно пока что останется тайной.
С плеч корвида ниспадал вороновый плащ его братства; помимо него, Азек использовал в ритуале все накопленные им артефакты прорицания: алую рясу, вытканную ийялаво [52] , матерями-оракулами; агат из Отражающих пещер; деревянное око, вырезанное из корпуса левантийского барка, и восковую печать с текстом из «Mirabilis Liber» [53] .
52
Ийялаво — женщины-жрицы в деревнях Западной Африки, Центральной и Южной Америки, где проживают потомки африканского народа йоруба, следующие религиозной системе предсказаний «ифа».
53
«Mirabilis Liber» (от лат. — «Чудесная книга») — популярный в Средневековье сборник пророчеств различных христианских святых, анонимно изданный во Франции в 1522 г.
Отполированный базальтовый пол прорезали девять концентрических кругов. Хатхор Маат и Санахт, облаченные в одеяния своих братств и скрывавшие лица под капюшонами, передвигались по этим бороздам в противоположных друг другу направлениях и от внешних колец к внутренним. Они засыпали в углубления порошок «адского камня».
В центре защитных кругов стоял заиндевелый стазис-контейнер. Помещенный туда Собек не изменился с тех пор, как Ариман последний раз видел его на «Торкветуме». Искаженное ужасом, замороженное чарами павонидов, лицо практика застыло, могучей технологией принужденное замереть в бесконечном мгновении.
Возле откидной дверцы в боку контейнера стоял на коленях апотекарий Пентху, только что закончивший лечить Менкауру. Изолированные кабели соединяли его нартециум
— Готово. — Санахт отряхнул руки от последних крупинок порошка. Все девять окружностей, озаренные пламенем парящих над полом хрустальных кадил, сверкали подобно алмазной пыли.
— Ты уверен? — уточнил Азек, убрав атам в ножны.
— Это же простой защитный круг, — ответил атенеец.
— Ошибки здесь недопустимы.
— Сказал адепт, который нарушил собственный защитный круг, — вмешался Хатхор Маат. — Помнишь, как легко Астенну спровоцировал тебя?
Ариман кивнул, признавая правоту собрата. В прошлом Азек действительно совершил глупый промах, недооценив воина, искаженного перерождением плоти.
— Больше такого не повторится.
— Надеюсь, — отозвался павонид. — Иначе я велю Санахту всадить тебе в брюхо пару его прелестных мечей.
Пропустив угрозу мимо ушей, Ариман повернулся к Пентху.
— Апотекарий?
Тот щелкнул последним рычажком и кивнул, увидев, что ряды гемм-индикаторов сменили цвет с зеленого на янтарный.
— Все готово. — Выпрямившись, он обернулся к Азе-ку. — Встроенный медицинский модуль заработает сразу же после отключения поля, но имей в виду, что я не одобряю твой план.
— То есть ты не хочешь участвовать?
— Напротив. Если тебе не удастся остановить деградацию Собека, я подарю ему легкую смерть, избавив от гибели в огне Пирридов.
— Я одобряю твои намерения, но до такого не дойдет, — заверил его Ариман.
Хмыкнув, Пентху все равно вытащил из кобуры болт-пистолет.
— Санахт, Хатхор Маат, вы готовы? — спросил Азек.
— Да, — подтвердил мечник, вставая прямо перед контейнером.
— Пора начинать, — бросил павонид. Заняв позицию слева от Санахта, он повел плечами, как будто готовился к бою.
Ариман остановился справа от атенейца. Мыслительный процесс корвида стал более плавным и абстрактным: он старался покинуть то-что-есть и воспринять то-что-будет.
— Вы оба, переместите разум во второе Исчисление, — скомандовал мечник. Дымка варп-энергии заволокла ему глаза, заструилась изо рта.
— Не третье? — переспросил Азек.
— Нет, во втором мы сможем почти мгновенно обмениваться мыслями. Я так понимаю, что действовать нужно быстро, да?
— Совершенно верно, — согласился Ариман. — Скорость жизненно важна. Хатхор Маат, ты должен немедленно следовать полученным от меня образам.
— Показывай дорогу, и я проведу Собека к нам.
Все три псайкера наполнили свои тела мощью Великого Океана, и серебристые круги на полу задрожали, словно оказались под водой.
— Апотекарий, выключай стазис-поле, — скомандовал Азек.
Пентху нажал несколько генокодированных рун на боку контейнера, и темпоральный пузырь исчез. В зал вырвался воздух с «Торкветума» — последний выдох практика. Хатхор Маат заворчал от напряжения: теперь сдерживать гиперэволюцию пациента приходилось ему.
Собек резко открыл глаза, полные страха.
— Ариман! — крикнул практик. — Оно здесь. Останови…
По полу раскинулись узоры голубой изморози. Резные сигилы на стенах вспыхнули, не позволяя энергии Хатхора Маата выйти наружу.