Алый лев
Шрифт:
— Ха! — воскликнул Солсбери, яростно стукнув по столу кулаком, так что тот подпрыгнул. — Я знал, что Иоанн велик! Я это знал! Эта победа не меньше тех, которые совершал Ричард! Пусть-ка они теперь посмеются, глядя в сторонку!
Прибыл новый кувшин с вином, и три графа подняли кубки за победу, а монаху было подано блюдо с жареной петушатиной и хлебом.
Вильгельм был возмущен. То, что случилось с Алиенорой, оставило в его душе дурной осадок. Он был теперь вдвойне доволен, что в свое время отговорил Хьюберта Вальтера поддержать Артура.
— Отдохнув,
— С радостью, милорд, — ответил монах, не отрываясь от еды.
Вильгельм подпер рукой подбородок.
— Монаха пустят туда, куда я не послал бы своего обычного гонца. Я прошу вас отправиться к Ральфу Экзодунскому во французский лагерь. Он должен узнать, что его братья в заточении.
Монах захлопал глазами.
— Я сделаю так, что ваше путешествие будет стоить того, — сказал Вильгельм, прежде чем удивление обернулось отказом. — Если вы не можете принять плату лично для себя, я сделаю щедрое пожертвование в ваш монастырь.
Загнанный в угол, монах растерянно согласился, хотя тяжелый кошелек с серебром, который дал ему Вильгельм, несколько скрашивал его огорчение.
— Я всегда возвращаю свои долги, — сказал Вильгельм, и монах подумал, что он говорит о серебре. Но его замечание относилось и к Лузиньянам.
Глава 11
Лонгевиль, Нормандия, апрель 1203 года
— Папа вернулся, — сказала Махельт. Она сидела у окна, выходившего во двор, и кормила своих коноплянок семечками.
Изабель, обсуждавшая со своим писцом послание, касающееся дара собору в Глендало в Ленстере, прекратила разговор и подошла к окну. То, что она увидела, заставило ее быстро раздать служанкам приказания и поспешить в зал, чтобы встретить мужа. Вильгельм вошел в дом широким шагом, как будто пытался догнать великана или, наоборот, убежать от него. Он всегда был очень энергичен, но Изабель поняла, что случилось что-то плохое. Обычно его энергия была живой, бьющей ключом, а сейчас от него исходила злость, он будто источал злобу, когда поднимался по ступеням, лишь мимоходом приветствуя слуг и рыцарей в зале.
Изабель произнесла положенные слова приветствия, жестом отпустила слуг и последовала за мужем в личные покои. Она взяла его плащ, махнув женщинам, чтобы отошли, и велела нянькам занять детей. Махельт отчаянно хотела показать отцу свою коноплянку, но Изабель была непоколебима, и, несмотря на слезы и уговоры, отослала и ее, оставив дочку на попечении Сибиллы Дэрли.
Изабель наскоро собрала ужин: толстые ломти хлеба, говядины, зелень и пироги с мозгами. Она распорядилась принести таз с горячей водой и свежие льняные полотенца, все еще пахнущие солнцем, которое выбелило их, пока они висели на площадке для сушки белья.
— Насколько все плохо? — спросила она, наливая ему вина, когда за последним слугой закрылась дверь.
Он зарылся рукой в волосы, все еще темно-каштановые
— Я пока не знаю.
— Лонгевиль в опасности?
Уильям вытер лицо и руки.
— Пока нет, но Иоанн, если захочет, может к середине лета устроить так, что мы его потеряем, — Вильгельм бросил полотенце на дорожный сундук. — Он только что отпустил братьев Лузиньян и в результате потерял поддержку Вильгельма де Роше.
Изабель прикусила губу. Это было совсем плохо.
— Если бы я не видел этого своими глазами, я бы не поверил, что сын королевы Алиеноры может быть таким глупцом. Все, что он с них взял, это обещание, что они уйдут с миром и не станут больше против него восставать, — Вильгельм снова взял свою чашу с вином, осушил ее в несколько больших глотков и, с яростью хлопнув ею об стол, снова наполнил ее. — Их дело было решенным, но Иоанну зачем-то понадобилось возвратить отрубленную голову на шею. Лузиньяны верны своему слову так же, как шлюха обету благочестия. Они же все разбойники и бандиты! Господ Всемогущий!
Изабель редко видела его таким взбешенным. Обычно неприятности стекали с него как с гуся вода.
— А что де Роше? — спросила она. Он был сенешалем Анжу, человеком скрупулезным и принципиальным. Понимая, что у принца Артура есть определенные права, тем не менее он был в ужасе от того, что этот молодчик решился напасть на королеву Алиенору в Мирабо; де Роше с копьем в руках мчался спасать королеву и помог разбить войско Артура и Лузиньянов. — Что Иоанн с ним сделал?
Вильгельм взял пирог с мозгами.
— Де Роше согласился помочь в Мирабо, при условии что ему впоследствии дадут перемолвиться с Артуром словечком.
— Да, — сказала Изабель, — понимаю.
— Ну, а Иоанн вообще запрещает ему видеться с Артуром и отказывается вести с ним переговоры о выкупе. Де Роше говорит, что Артур — законный наследник Турени и Анжу, и это правда. Он говорит, что Иоанн должен позволить Артуру сдаться, принять его извинения и отпустить его, — он помахал рукой с пирогом. — Он утверждает, что утихомирить несовершеннолетнего подростка будет нетрудно. Но теперь Иоанн сделался упрямым как осел и перевез Артура в Руанскую крепость.
— Ты его видел?
— Да, на прошлой неделе, — Вильгельм с отвращением скривился. — Он эгоистичный и испорченный, и он так полон желчи, что я удивляюсь, как он до сих пор не взорвался. Если бы он был одним из наших сыновей, я бы оттаскал его за уши и искупал в бочке.
Во взгляде Вильгельма читалась злость.
— Угрожал отобрать у меня Пемброук, когда он станет королем. Я ответил, что для этого потребуется копье подлиннее того, что у него между ног, а, поскольку я не любитель кровавых состязаний, я не хочу смотреть, как он будет пытаться это сделать.