Алый листопад
Шрифт:
Охотники более часа неподвижно пробыли на месте. Легкая метель превратилась в сильный буран. Фаргон медленно достал из сумки флакон с чернилами и наклонился над местом первого символа.
— Через несколько мгновений руны исчезнут. — сказал он. — Нужно нанести их вновь. — Вдруг, далеко на западе послышался визг коней. А следом за ним и другой.
— Лошади! Свет Рогареса… — Свэн взглянул на Фаргона. — Если выйдем из круга — нам конец!
— Если потеряем лошадей — нам в любом случае конец! — ответил ему человек. — Метель усиливается. Рискнем!
Охотники ринулись к своим коням. Словно ветер, они метр за метром приближаясь
— Самое время развлечься! — закричал он.
— Я вижу этих уродливых тварей! — Сарэн достал арбалет.
— Я тоже! — Свэн натянул тетиву.
Фаргон снял Буревестника с плеча, прицелился и пустил стрелу точно в узду Кайли, освободив напуганную лошадь. Свэн, в свою очередь, отправил снаряд прямо в ребро фростбира. Животное болезненно завыло. Настигнутая врасплох стая скрылась в пелене невидимости. Охотники подбежали к хвое, чтобы освободить остальных лошадей. Фаргон принялся чертить символы на снегу. Свэн и Сарэн прикрывали человека
Он закончил ритуал и взяв в руки лук, натянул тетиву. Охотники внимательно всматривались в туман. Внезапно, огромное животное проскочило над головой Фаргона и вцепилось зубами в Свэна. Бестия молниеносно потащило его в буран.
— Огонь Акхинала! — завопил Сарэн. Достав кинжалы с бедренных ножен, он прыгнул на фростбира, вцепившись лезвиями в лопатки зверя. Тот завыл и потащил обоих за собой. Фаргон прицелился и пустил несколько стрел в ребра животного. Бестия в ответ завыла ещё громче и впала в исступление. Фаргон прицелился ещё раз, но коварный удар в спину сбил его с ног. Кровожадная пасть фростбира нависла над ним на мгновение… И жадно устремилась к его лицу. Фаргон достал кинжал и с яростными криками принялся вонзать его в шею и спину разъяренного животного. Зверь зарычал так, что охотник оглох, но не перестал наносить смертельные увечья. Наконец, кровожадный оскал животного поник, и безжизненно тело упало на человека. Фаргон выбрался из-под тяжелой туши фростбира, схватил Буревестника и всмотрелся в происходящее. Ветер, Гром и Кайли затоптали одного зверя, в то время, как Сарэн и Свэн расправились с другим.
Переведя дыхание, все трое принялись разделывать дичь, снимая драгоценную шкуру и уже вскоре взобрались на лошадей. Свэн взглянул на своих друзей:
— Ведьмы, медведи… Устал я от всего этого. — он вздохнул и с улыбкой добавил. — Ну, что. Домой, к теплому очагу и кружке эля?
— К двум. — подхватил Сарэн. Друзья отправились в путь.
Ворота Рофданхема открыли взору всадников прелестный замок в свете вечерних огней.
— Господин Фаргон! Рад видеть вас и ваших друзей целыми и невредимыми. — Телвин вежливо поклонился и уступил дорогу троим всадникам. — Судя по выражению ваших лиц, охота прошла успешно. Рад за вас. — орк улыбнулся. — Примите бани и присоединяйтесь к вечернему пиршеству. Фаргон — он обратился к человеку. — Отец ждет тебя в стенах каменного замка. — тот почтительно кивнул ему в ответ.
— Ну, все! Теперь мне точно полагается бочка эля. — заявил светлый эльф. — Нет, ты видел, как мы разобрались с фростбирами!? — спросил он у Сарэна.
— Да, и похоже, что в этот раз я дважды спас твою жизнь.
— Так… — эльф удивился. — Ну, второй раз понятно! А первый
— Когда ведьма окутала твой разум. — Сарэн улыбнулся. — Ты стоял как истукан, беспомощно пуская слюни!
— Ну, ну! Не надо преувеличивать! — возразил Свэн.
Охотники вышли на городскую площадь и остановились пред статуей Рогареса. В глазницах зверя пылали яркие огни, а воздух Рофданхема был насыщен свежестью моря. Несмотря на холод и бушующий ветер, народ активно гулял на улицах оживленного города. Весь утес пылал в свете вечерних огней, а из таверн доносилась музыка и отголоски пьяных драк. Путники устремились дальше на север, в сторону королевского замка.
Фелиция стояла у зеркала, и надевала серьги. Двери в гостиную распахнулись. Дармунд вошел в помещение.
— Фелиция, дочь моя. Как ты себя чувствуешь?
— Отец, я волнуюсь… Фаргон ранним утром ушел на охоту и от него до сих пор нет вестей. Но, даже если все хорошо, и он вскоре окажется рядом, предчувствие говорит мне, что произойдет, что-то ужасное…
— Успокойся, дочь моя. — он обнял её за плечи. — Фаргон сделает тебя своей невестой, и однажды ты разделишь с ним Рофданхемский престол. Все будет хорошо.
— Я знаю. Просто… Ничего не могу с собой поделать.
— Отбрось сомнения, Фелиция. Это будет лучший вечер в твоей жизни.
— Да отец.
— Кстати! Он уже здесь. — сказал Дармунд. Глаза Фелиции засветились. — Не суетись. Пока что, у него есть неотложные дела. Вы ещё успеете увидеться. Совсем скоро…
Вильям и Долиан сидели за столом, когда всадники вошли в зал. Все трое бросили к ногам короля свежие шкуры фростбиров.
— Вижу сын, тебе удалось доказать свое мужество. Достойно ли вы сражались? — спросил король.
— Мы шли по следу фростбиров к Драконьей челюсти, пока снег не стал совсем глубок. — ответил Фаргон. — К несчастью, разведчикам Свэна не доведется разделить этой ночью триумф завершенной охоты… — добавил он. Король, в ответ на неприятную новость, с тоской посмотрел на светлого эльфа. Тот тяжело вздохнул. — Нам пришлось оставить лошадей. — продолжил Фаргон. — Мы прошли дальше — на восток. В снегах нас настигла ведьма Талых льдов, и если бы не набитая рука Сарэна, мы не вернулись бы домой — он спас нас от смерти.
— Что было дальше? — спросил Вильям.
— Трое фростбиров напали на наших лошадей, но нам удалось одержать победу. — ответил Сарэн. — Таковы итоги этой охоты.
— Что же, весьма недурно. — Король встал из-за стола и подошел к окну. Вильям увлеченно рассматривал огромный город сквозь тонкое стекло. — Не каждый может справиться с фростбиром, не говоря уже и о ведьмах… Хоть вас и было трое. — он повернулся к охотникам. — Фаргон, дорогой Сарэн и Свэн. Сегодняшний пир удостоен в вашу честь. — король развел руки в стороны.
В роскошном помещении расположился длинный, обеденный стол, набитый элем и угощениями. Каменные стены были украшены трофеями диких зверей, населяющих Северные земли. Рядом с ними висели удивительной красоты подсвечники удерживающие мерцающий свет, по левую и правую стену от обеденного помещения. Зал освещался ярким огнем свечей, а изваянный из мрамора балкон открывал взор на море Холодных огней. На пиру было больше сотни гостей. Прислуга едва успевала наполнять бокалы и менять позолоченную посуду.