Алый Рубин. Любовь через все времена
Шрифт:
Я сглотнула. Собственные мысли меня ужаснули.
Чтобы не оставаться больше одной, я решила нанести визит родным в музыкальный салон — даже с риском быть выставленной оттуда из-за каких-нибудь суперсекретных разговоров.
Когда я вошла, тётушка Мэдди сидела у окна в своём любимом кресле, а Шарлотта стояла у другого окна, опершись задом на письменный стол в стиле Людовика Четырнадцатого, до столешницы которого, позолоченной и покрытой разноцветным лаком, нам было категорически запрещено дотрагиваться — причём всё равно какой частью тела. (Непостижимо, как столь
— Как ты видишь, я всё ещё здесь, — сказала она.
— Это… хорошо, — ответила я, стараясь не таращиться на её ужасное платье.
— Это невыносимо, — сказала тётя Гленда, ходившая туда-сюда от одного окна к другому. Как и Шарлотта, она была высокой и стройной, с блестящими рыжими кудрями. Такие же кудри были и у моей мамы, и — в своё время — у бабушки. Каролина и Ник тоже унаследовали этот цвет волос. И только у меня были прямые чёрные волосы. Как у отца.
Раньше мне тоже очень хотелось быть рыжей, но Лесли убедила меня, что чёрные волосы очаровательно контрастируют с голубыми глазами и светлой кожей. Лесли с успехом объяснила мне, что моя родинка на виске в форме полумесяца, которую тётя Гленда именовала не иначе как «смешной банан», смотрится оригинально и таинственно. Со временем я стала находить себя очень милой, не в последнюю очередь благодаря брекетам, которые выровняли мои выдававшиеся вперёд зубы, придававшие мне сходство с зайцем. Пусть я даже и не была такой «обворожительной, исполненной чарующей прелести», как Шарлотта, если выражаться языком Джеймса. Ха, увидел бы он её в этом мешке.
— Гвендолин, ангелочек, хочешь лимонный леденец? — тётушка Мэдди приглашающе похлопала по скамеечке рядом с собой. — Сядь ко мне и немножко меня отвлеки. Гленда ужасно нервирует меня своей беготнёй туда-сюда.
— У тебя нет никакого понятия о материнских чувствах, тётя Мэдди, — сказала тётя Гленда.
— Нет, нету никакого, — вздохнула тётушка Мэдди.
Тётушка Мэдди была сестрой моего деда. Замуж она так и не вышла. Тётушка Мэдди была маленькая, кругленькая, с детскими голубыми глазами и крашеными золотистыми волосами, в которых частенько торчал забытый бигуди.
— А где леди Ариста? — спросила я, выбирая из жестянки лимонный леденец.
— Она разговаривает по телефону, — сообщила тётушка Мэдди. — Но так тихо, что невозможно понять ни слова. Это, кстати, последняя коробочка леденцов. У тебя случаем не будет времени сбегать в «Селфриджес» и купить мне новых?
— Само собой, — ответила я.
Шарлотта переместила свой вес с одной ноги на другую, и тётя Гленда сразу вскинулась:
— Шарлотта?
— Ничего, — сказала Шарлотта.
Тётя Гленда поджала губы.
— Может, тебе стоило ожидать на первом этаже? — спросила я Шарлотту. — Чтобы не пришлось падать с высоты.
— Может, тебе стоило заткнуться, раз ты не имеешь об этом никакого понятия? — ответила Шарлотта.
— В самом деле, последнее, что сейчас нужно Шарлотте, так это глупые замечания, — добавила тётя Гленда.
Я пожалела,
— В первый раз носитель гена перемещается в прошлое не больше чем на 150 лет, — любезно пояснила тётушка Мэдди. — Этот дом был построен в 1781 году, то есть тут, в музыкальном салоне, Шарлотта в полной безопасности. Разве что она вспугнёт парочку музицирующих леди.
— В этом платье совершенно точно, — сказала я так тихо, что меня могла услышать только тётушка Мэдди. Она захихикала.
Дверь распахнулась, и вошла леди Ариста. Она всегда выглядела так, как будто проглотила шест. Или даже несколько. Один для рук, один для ног и ещё один, чтобы скреплять их посередине. Седые волосы строго зачёсаны назад и собраны на затылке в узел. Вылитая преподавательница балета, которой палец в рот не клади.
— Машина уже выехала. Де Вильерсы ожидают нас в Темпле. Шарлотта после своего возвращения может быть сразу же считана в хронограф.
Я не поняла ни одного слова.
— А если сегодня это не произойдёт? — спросила Шарлотта.
— Шарлотта, милая, у тебя уже трижды кружилась голова, — напомнила тётя Гленда.
— Рано или поздно это случится, — объявила леди Ариста. — Пойдёмте, машина может приехать с минуты на минуту.
Тётя Гленда взяла Шарлотту за руку, и вместе с леди Аристой они покинули салон. Как только дверь за ними захлопнулась, мы с тётушкой Мэдди поглядели друг на друга.
— Иногда можно подумать, что ты превратился в невидимку, правда? — сказала тётушка Мэдди. — По крайней мере, периодически услышать «до свиданья» или «привет» было бы неплохо… Или, к примеру, «дорогая Мэдди, не было ли у тебя видения, которое бы нам помогло?».
— У тебя было видение?
— Нет, — ответила тётушка Мэдди. — Слава Богу, не было. У меня после видений ужасный голод, а я и так слишком жирная.
— Кто такие де Вильерсы? — спросила я.
— Толпа заносчивых хлыщей, если хочешь знать моё мнение, — ответила тётушка Мэдди. — Сплошь адвокаты и банкиры. Владеют частным банком в Сити. У нас там есть счета.
Это звучало абсолютно не мистически.
— А какое отношение они имеют к Шарлотте?
— Скажем так, у них те же проблемы, что и у нас.
— Какие проблемы? — Они тоже должны жить под одной крышей с тиранствующей бабушкой, злобной тётей и заносчивой кузиной?
— Ген перемещения во времени, — пояснила тётушка Мэдди. — У де Вильерсов он передаётся по наследству по мужской линии.
— То есть у них дома тоже есть своя Шарлотта?
— Её мужской вариант. Насколько я знаю, его зовут Гидеон.
— И он тоже дожидается, когда у него закружится голова?
— У него это уже было. Он на два года старше Шарлотты.
— То есть он уже два года бодро прыгает по прошлому?
— Надо полагать.
Я попробовала свести новую информацию с тем, что уже знала. Но поскольку тётушка Мэдди была сегодня исключительно словоохотлива, то я через пару секунд возобновила свои вопросы.
— А что такое хроно… хрони…?
— Хронограф! — тётушка Мэдди закатила глаза. — Это своего рода аппарат, с помощью которого носители гена — и только они! — могут перемещаться в определённое время в прошлом. Как-то связано с кровью.
— Машина времени? — Заправляемая кровью? Ничего себе!