Алый шелк соблазна

Беннет Сара

– Почему моя дочь сидит на коленях у мужчины?

Своими спорами они разбудили миссис Страуд, и теперь та не сводила с них глаз.

Порция с красным от смущения лицом торопливо скользнула на свое место. Она ожидала упреков, выговора, но мать уже обо всем забыла.

– Где мы?

Порция погладила ее по руке.

– Мы почти приехали, – бодрым тоном объявила она, но тут же замолчала, осознав, что происходит нечто незапланированное. – Мы ведь уже должны были добраться до Кембриджа? – резко спросила она, повернувшись к Марку.

– Мы не едем в Кембридж.

Я же тебе объяснял, что Кембридж не подойдет.

– А куда же…

– Мы едем в Давелл-Холл. И ты, и твоя мать, и твоя служанка.

– Давелл-Холл? – воскликнула миссис Страуд. – Где это? Я знаю это место?

– Это наш дом, – с гордостью и удовлетворением ответил Марк, потом все же ухмыльнулся. – Мы едем домой.

Пейзаж тех мест, которые Марк называл своим домом, оказался довольно унылым. В основном это были болота и небольшие озера. В сером небе носились тысячи птиц. Остро чувствовался запах моря. Кругом расстилались необозримые, пустые просторы, враждебные, но прекрасные в своей дикости.

Сам дом располагался на острове. Казалось, он вырос из земли и представлял собой причудливую смесь различных архитектурных стилей, начиная от самых древних. Постройку окружала каменная стена.

– Давелл-Холл, – с гордостью объявил Марк. – Мой дом.

На взгляд Порции, здание выглядело довольно зловеще и чем-то напоминало тюрьму. Неужели Марк собирается запереть ее здесь? Она обернулась к матери, чтобы ободрить и успокоить ее, и с удивлением увидела, что старая дама осматривается с жадным интересом, какого она не выказала за все длинное путешествие.

Карета проехала по каменной дамбе, вкатилась в открытые ворота и остановилась на вымощенном брусчаткой дворе.

Внутри все выглядело не так уныло. Стены давали защиту от ветра и позволили развести небольшой сад, где были даже взрослые деревья. Казалось, путешественники попали в другой мир. За стенами – пустота неба и земли, а здесь – уют и тишина.

Пока выходили из экипажа и разминали ноги, появились слуги, с любопытством разглядывавшие приезжих. Порция видела, что они искренне обрадовались появлению Марка. Слуги называли его «молодой хозяин». Марк быстро отдал им какие-то распоряжения. Порцию удивила его уверенная манера.

Вблизи она увидела, что в доме еще идет ремонт. У внешней стены поднимались строительные леса. На них громоздились кучи кирпича, ступы с известковым раствором, какие-то инструменты. Во дворе лежали битый кирпич и черепица для крыши. Рабочие, чем-то занятые на лесах, прекратили работу и уставились на новоприбывших, особенно на Порцию в ее лавандовом бальном платье.

Откуда-то выскочила лохматая собака, залаяла, радостно завиляла хвостом, бросилась к Марку, тот засмеялся и стал чесать ее за ухом. Он явно чувствовал себя здесь как дома. Но ведь он и сказал, что это его дом. Его дом – не древнее фамильное гнездо в Нью-Форесте, не в Лондоне со всеми его удовольствиями, а здесь, на морском берегу, на краю света.

Порции вдруг показалось, что она плохо знает Марка.

– Ты собираешься заходить в дом? – спросил Марк и протянул

ей руку.

Порция огляделась. Хетти уже пыталась увести миссис Страуд со сквозняка. Выбора особого не было, приходилось идти в этот огромный мрачный дом. Порция вздернула подбородок, изображая полную готовность к любым испытаниям, подала руку Марку, другой подхватила длинные широкие юбки и в хлипких шелковых туфельках прошествовала по булыжнику к дому.

Она предпочла бы молчать на всем пути к дверям, но лужи вынудили ее заговорить. Она избегала их, как могла, но когда нижние юбки в пятый раз проволоклись по грязи, Порция не сдержалась:

– Полагаю, здесь невозможно найти портниху и модную лавку?

Марк слегка опешил, затем пожал плечами и рассеянно отозвался:

– Думаю, что-нибудь отыщется. Разве это важно?

Порция собралась ответить колкостью, но тут они вошли в холл, и она застыла от удивления. Внутри дом вовсе не выглядел мрачно. Стену над лестницей украшал огромный витраж. Сквозь цветное стекло струились веселые разноцветные потоки света: красные, желтые, зеленые, голубые.

– Мой дядя Роджер обладал в некотором роде артистической натурой, – стал рассказывать Марк, который был явно доволен ее реакцией. – Он сам придумал рисунок этого окна и сам следил за его сооружением.

Порция широко раскрытыми глазами рассматривала фигурки ангелов на витраже.

– Что это означает? – с благоговением спросила она.

– Так он представлял себе рай. – Марк придвинулся ближе, и теперь Порция чувствовала тепло его дыхания на своей щеке. – Когда я сюда приехал, одна секция была разбита. Я заказал новую и вставил на место. Она должна тебе особенно понравиться. Я покажу ее… позже.

– Миледи?

Тихий голос принадлежал полной, низкорослой женщине с седеющими волосами.

– Это Мерси, моя домоправительница и повариха, – с улыбкой представил женщину Марк.

– Здравствуйте, Мерси, – произнесла Порция и тоже улыбнулась. – Мне хочется сказать, что я рада вас видеть.

Мерси фыркнула, потом рассмеялась.

– Я тоже рада, миледи. Я здесь сорок лет. И теперь ни за какие деньга отсюда не уеду… Сами, увидите – это место притягивает. А у молодого хозяина такие планы! Старый дом умер вместе с мастером Роджером, а он его оживил. Честное слово, оживил.

Марк гордо выпрямил спину. Порция нарочно на него не смотрела, чтобы он не оценил это как комплимент.

– Я покажу миледи ее комнату, сэр, – сказала домоправительница. – Там все переделали, как вы сказали.

– Спасибо, Мерси.

Порция чувствовала, что он следил за ней взглядом, пока она шла к лестнице, но так и не оглянулась, полагая, что он расценил бы это как еще одну свою заслугу.

Ее покои состояли из спальни и гостиной. Обе комнаты оказались чистенькими, но весьма скудно обставленными. Стены были отделаны темными панелями, время оставило свой след на деревянном полу, но в целом помещение обладало определенным очарованием. Повсюду были расставлены вазы с цветами, оранжерейными, а не теми, что растут на болотах Норфолка.